– Какая система?
– Понятия не имею. В каждой библиотеке она своя. Номер зала, стеллаж, полка…
– Ну тогда! – воскликнул Илюша. – Смотри! Первая цифра – номер зала! Потом идёт абракадабра – код книги. Год издания. А дальше… «В» и «Н»! Верхняя и нижняя полка!
– Но текст-то по-прежнему зашифрован.
– Да и чёрт с ним! – Илюша был в эйфории. – Нам не нужно знать, что это за книги. Нам нужно знать, где они стоят. Это навигация! Расшифруем её – получим семь точек на карте библиотеки!
Я посмотрел на часы. Библиотека работала до девяти.
– Поехали? – спросил Илюша, уже натягивая куртку.
– Вперёд, мой книжный червь.
***
Нас встретила женщина того особого советского чекана, из которых получались самые неумолимые преподавательницы русского языка и литературы. Такие, знаете, ставят двойки не просто за ошибку, а за неверный наклон буквы «ё» и способны заставить переписывать страницу из-за единственной кляксы, упавшей на белоснежный лист, словно слеза осквернённой невинности.
– Молодые люди, – произнесла она, поправляя на переносице очки в массивной пластиковой оправе, – где бахилы?
Я бросил взгляд на свои ботинки, затем на Илюшу. Тот, с расторопностью провинившегося школьника, пойманного на списывании, пытался проделать невозможный акробатический трюк: спрятать обе ноги себе за спину.
– Мы, собственно, ищем… – начал я, но был оборван на полуслове.
– В читальном зале все что-нибудь ищут, – отрезала библиотекарша с видом человека, которому давно известно, что именно. – Чаще всего – потерянное время. Возьмите. – Она с царственным жестом протянула нам два синих шуршащих комочка. – Читательские билеты имеются?
Билетов, разумеется, не было. Пришлось склониться над анкетами, выданными нашей «классной дамой». Илюша в графе «цель посещения» с обезоруживающей честностью начертал: «Расшифровка тайного послания». Мой пинок под столом был столь убедителен, что он едва не выронил ручку.
– Исследование системы каталогизации, – исправлял он, замазывая крамольную запись двумя жирными, паническими линиями.
Библиотекарша изучала наши анкеты с дотошностью следователя, которому попалось особенно запутанное дело. Её взгляд за стёклами очков двигался с методичностью маятника старинных часов, отмеряя нашу судьбу.
– Проходите, – наконец процедила она после мучительно долгой паузы. – И тихо. У нас учреждение культуры, а не проходной двор.