– А я никого и ничего не боюсь. Ишь какой умудрённый жизнью доброхот объявился! Всё дело в том, что в людях ценю главное: интеллект и искренность. Что-то в этом духе заметила у вас. Сама не знаю отчего, глупо, но поверила. Вы способны расположить к себе, когда лепечете, как дитя наивное. Тут же, погляди-ка, ещё и настырен. Ни дать ни взять гопник-интеллектуал. Люблю противоречия. Они вносят остроту в скуку жизни. Нужна дерзость. У нас в спорте есть граница: или ты машина, работаешь по инструкции, или ты вырываешься из притяжения земли, крылья обретаешь для полёта. А ещё…
Глаза её загадочно потеплели, голос умягчился:
– Пока бежали, поймала волну. Радостную. Влетело что-то глупое, искреннее. Словно в детство на миг окунулась… Интонация прозвучала у вас чистая, звонкая, как у ребёнка. Не старайтесь выглядеть постарше, поопытней. Ведь получается говорить прямо, без задней мысли. Почувствовала это, поймала наив, и…
Тонкая рука Марианны взметнулась ввысь, к голове. Её изящный указательный палец с тщательно ухоженным миндалевидным ногтем, с безупречно изысканным серебряным кольцом на нём, выразительно постучал по виску:
– Поди ж ты, совсем как деревенская дурочка, поверила…
При этом глянула на Григория ещё внимательнее. А он? Что теперь юноша уловил во взгляде, пристально оценивающем его личность? Иронию, высокомерную насмешку, вызов или… (привидится же такое!) покровительственно-милосердную улыбку: всё в одном проницательном взгляде! О, опять всё тот же многомерный взгляд, томящий, прямо в сердце!
И Хлыстов тут же забылся. Волшебное тепло влюблённости подхватило, взнесло его в невидимые облака, где он засуетился, как пёс, преданно глядящий на хозяйку и косточку в её руке, вертящий хвостиком и немножко даже задиком. И там, уже в заоблачной высоте, бесхитростно залепетал:
– Согласен, вправду наивен. Наивность от многочтения. Всё началось со сказок. Все сказки на свете прочёл, начиная с «Колобка» и кончая «Тысяча и одной ночью». С тех пор сказочно верю во всё, о чём узнаю из книг. И, кажется, верю каждому встречному. Пока не разочаруюсь…
– Что ж, это чувствуется: речь грамотея и лепет младенца. Всё в одном разливе, – иронично отметила девушка. При этом взгляд её стал ещё пристальнее. Казалось, она взялась расшифровать в Григории какие-то тайные смыслы, вникнуть в его наивную мудрёность. С чего это она за него взялась? Да ещё с таким серьёзно-оценивающе-непроницаемым лицом? Взвесить всю суть, всё его содержимое? Зачем? Какие-то свои вопросы будет решать при этом?