Уставшие солдаты с опухшими от голода, заросшими щетиной лицами затаились в лесу, вжали головы в плечи, пряча лихорадочно блестевшие глаза. Если их заметят немцы, то накроют миномётным огнём, подтянут танки, артиллерию. Ударят так, что головы не поднимешь. И тогда к реке не подойти, из немецкого капкана не выбраться. До своих не добраться.
С другого берега раздалось змеиное шипение громкоговорителя, послышался голос с акцентом:
– Рус, сдавайся! Спасай свою жизнь!
«Инь-инь-инь…» – эхо пронеслось по воде, гулко отозвалось на берегу, пробежало по поляне, перекинулось на деревья в лесу.
Ракета упала, свет погас, всё вокруг опять погрузилось в темноту.
Пожилой старшина с широким, побитым рябью лицом прошептал:
– Вот гады, всю ночь одну и ту же шарманку заводят. Дать бы им по зубам…
– Не спеши, Пантелеев, – прошептал простуженным голосом политрук Володин, долговязый, давно не бритый, с чёрными живыми глазами. – Они пока не знают, что мы здесь. Пусть болтают.
– Сил нет это слушать, товарищ политрук, – мотнул головой старшина, придерживая рукой каракулевую кубанку с чёрным верхом и двумя пересекающимися светлыми галунами, подаренную ему за храбрость командиром полка ещё осенью.
– На слабость давят, – глухо отозвался Володин. – Ничего. Мы привыкшие.
Он вспомнил, как пару месяцев назад, при наступлении на Наро-Фоминск в армии генерала Ефремова, он и младший лейтенант Новиков, молоденький, шустрый комсорг полка, сидели в окопе в ста метрах от немцев и кричали в жестяной рупор, чтобы те сдавались. Они по очереди брали матюгальник, прижимались губами к узкому, холодному горлу, выкрикивали написанные на бумажке немецкие слова. Немцы слушали несколько минут, а потом строчили из пулемёта. Пули свистели над головой, поднимали брызги снега. Пригнувшись, Володин стряхивал попавшую на шинель промёрзшую земляную крошку, довольно улыбался. Хорошо было наступать. Даже под пулями.
– Эх, нам бы пару пушек, – тяжело вдохнул Пантелеев. – Мы бы под их прикрытием мигом через эту речку перемахнули.
Политрук кашлянул и просипел:
– Не сыпь соль на рану, старшина. Сейчас и пулемёт был бы подарком.
– Это точно. А как думаете, товарищ политрук, миномёты у фрицев есть на том берегу?
– Не знаю, – Володин, поёживаясь от холодного озноба, засунул руки в карманы ватных штанов.