Он бросил лошадку обратно на плиту возле бассейна. Пусть лежит. Завтра Исида найдет. А сегодня… сегодня ему нужно было думать о будущем. О славе. О Горниле. О том, как перестать быть просто Лаэлем Сэрином, сыном купца, и стать кем-то большим. Кем-то, перед кем склонят головы даже те, кто сейчас смеется над его мечтами.
Где-то в городе завыли шакалы, встречая ночь. Тень от высокой пальмы легла на двор, длинная и холодная. Лаэль вздрогнул, хотя вечер был еще теплым. Он повернулся и пошел в дом, оставив тени сгущаться во дворе, а маленькую глиняную лошадку – беззащитной под наступающей тьмой.
Глава 3: Коварство Пустыни
Предрассветная тишина Ра-Хемаата была обманчива. Воздух, еще прохладный, пах пылью, цветущим жасмином и… чем-то тревожным. Как запах пересохшего русла перед внезапным паводком. Лаэль проснулся от этого запаха. От тишины, слишком густой, слишком настороженной. Даже цикады молчали.
Он подошел к окну своей комнаты на втором этаже, выходящему во внутренний двор. Нижний город тонул в предрассветных сумерках, сливаясь в серое пятно. Но на горизонте, за городской стеной, что-то двигалось. Тени? Пыльная буря? Нет. Слишком много. Слишком… организованно.
Сердце Лаэля сжалось ледяным комом. Разбойники. Слухи о набегах кочевников с юга ходили месяцами, но их отгоняли, им платили… Отец говорил, договоренность достигнута…
Он натянул первый попавшийся плащ поверх тонкой ночной рубахи и выбежал в коридор. Дом спал. Только где-то внизу слышался сонный голос старого Сапфира. Лаэль хотел крикнуть, поднять тревогу, но голос застрял в горле. Паника – удел слабых. Он побежал к покоям родителей.
Дверь была приоткрыта. Мать, в легком шелковом хитоне, стояла у окна, смотря туда же, куда смотрел он. Отец, уже одетый, с лицом, побледневшим от гнева и страха, натягивал кожаный доспех поверх дорогой туники.
– Лаэль! – выдохнула мать, увидев его. В ее глазах читался ужас. – Вниз! В подвал! Быстро!
– Они… их много? – Лаэль шагнул в комнату, голос дрогнул, выдавая его.
– Сотни, но это лишь подкрепление. Они уже здесь, – проскрежетал отец, затягивая ремень кирасы. Его рука дрожала. – Предатели. Проклятые южные псы! Сапфир! – закричал он. – Поднимай стражу! Закрыть ворота! К оружию!
Издалека донесся первый крик. Нечеловеческий. Потом еще один. И еще. Как будто огромная хищная стая ворвалась в спящий птичник. Тишина лопнула. Загремели удары по городским воротам Нижнего Города – глухие, зловещие.