– Лаэль, вниз! – закричала мать, хватая его за руку. Ее пальцы были ледяными.
Но было поздно. Снаружи, со стороны главных ворот поместья Сэринов, раздался дикий рев, звон железа о железо и истошный вопль стража. Потом – грохот падающего дерева. Они прорвались сюда? Так быстро?!
Отец выхватил меч.
– Жена! Сын! – его голос сорвался. – За мной! Через сад к задним воротам!
Они выбежали в коридор. Лаэль видел, как по мраморному полу уже струилась алая кровь из комнаты прислуги. Из кухни донесся женский визг, оборвавшийся страшным бульканьем. Запах крови ударил в нос – теплый, медный, отвратительный.
Сад. Прохлада утра сменилась запахом гари. Где-то уже что-то горело. Они бежали по дорожке, мимо бассейна, где вчера смеялась Исида. Лаэль споткнулся о что-то мягкое – тело Сапфира. Старик лежал лицом вниз, его спина была исполосована глубокими ранами. Глиняная лошадка, которую он, видимо, поднял вчера вечером, валялась рядом в луже его крови.
– Не смотри! – крикнул отец, таща его за руку.
Они почти достигли калитки в задней стене, ведущей в узкий переулок. И тут из-за кустов роз, с ножом, залитым кровью, выскочил коренастый кочевник в грязном бурнусе. Его лицо, перекошенное в боевой гримасе, было испачкано сажей и кровью. Он увидел их и дико заорал, бросаясь вперед.
Отец шагнул навстречу. Мечи скрестились с оглушительным лязгом. Мать вскрикнула. Лаэль замер, парализованный. Он видел, как его отец, купец, не воин, отбивал яростные удары, отступая. Видел страх и отчаяние в его глазах. И видел, как за спиной кочевника появился еще один.
– Папа! Сзади! – закричал Лаэль.
Отец обернулся на мгновение – роковое мгновение. Нож кочевника вонзился ему под мышку, туда, где кожаный доспех не закрывал тело. Отец ахнул, захрипел. Второй разбойник подскочил сзади, рассекая горло. Кровь хлынула фонтаном, забрызгав белые розы.
– Нет! – Материнский крик разорвал воздух. Она бросилась к падающему мужу.
Первый кочевник, выдернув нож из тела отца, повернулся к ней. Его глаза блеснули хищным огнем. Он схватил мать за волосы.
– Мама! – Лаэль рванулся вперед, забыв про страх, про все. Он налетел на разбойника, как щенок на волка, кусая, царапая. Тот оглушительно захохотал и отшвырнул его ударом кулака. Лаэль ударился головой о камень дорожки. Мир поплыл. В глазах потемнело. Он видел расплывчато, как мать пытается вырваться, как второй разбойник подходит, как первый заносит нож не для убийства… а для того, чтобы распороть ее одежду.