Он посмотрел на неё. Долго. И сказал:
– «Иногда чужой город узнаёт нас раньше, чем мы сами».
Они встали. Не держась за руки. Просто – вместе.
И пошли обратно – туда, где пахнет хлебом, звучит музыка с балконов, и каждый вечер даёт шанс начаться заново.
Они дошли до перекрёстка, где их пути по городу расходились – не навсегда, но на этот вечер. Мелисса уже знала дорогу домой, но не торопилась уходить. Гёкхан остановился под вывеской старого антикварного магазина, который всегда был закрыт.
– Ты теперь знаешь, где я пью чай. А я знаю, где ты улыбаешься не из вежливости.
– А если я завтра не приду?
– Тогда я подожду. Без вопросов. Так честнее.
Она чуть склонила голову и впервые осознала: он действительно ничего от неё не требует. Только принимает – то, что она даёт сама. Без давления, без подмен.
– И всё же, – добавила она, – мне кажется, ты прячешься.
Он посмотрел в сторону, будто где-то за её спиной был нужный ответ.
– Я не прячусь. Просто… иногда легче смотреть мимо, чем прямо. Особенно когда что-то начинает иметь значение.
– Значит, имеет?
Он не ответил. Только слегка сжал губы, как будто ответ был, но его лучше оставить при себе.
Их молчание снова стало разговором. Длинным, ясным. Таким, что не нуждается в подписях.
– До завтра, – сказала она.
– Если захочешь.
– А если не захочу?
– Тогда город снова станет городом. Без меня. И без тебя.
Он развернулся и пошёл вглубь улицы, не оборачиваясь. Мелисса смотрела ему вслед. Он не оглянулся. Но она знала: он заметил.
Потому что есть взгляды, которые не направлены на тебя – но целиком к тебе.
И в этом была опасная правда.
В эту ночь она заснула без тревог, но с ощущением, что всё важное теперь происходит не в словах. А в паузах между ними.
И завтра – начнётся иначе. Дольше. Тише. Глубже.