Мимо когда-то построенной им бани. По мосткам над канавой, где все давно заросло, потому что местные алкоголики не следят. Мимо когда-то бывшего его дома. Теперь на лавке около него сидят какие-то посиневшие люди и похабно шутят. Над чем-то смеются.
Иногда он думает, что ему повезло уже много лет назад оглохнуть примерно на 70% и не слышать очень многого, о чем говорят другие люди. Впрочем не слышать и не подозревать – разные вещи.
Он неспешно шагает к автобусной остановке. Там тоже не убрано и бычки. Он знает, что, согласно расписанию, скоро должен приехать автобус. И поэтому терпеливо присаживается на лавку уже на остановке. И начинает рассматривать небольшой деревянный вокзал.
Он привык ждать.
Наши дни
– Мама, мама, а если Артемка будет отбирать у меня трактор, я его буду бить, – сын утвердительно смотрит на родителей. На лице играет, казалось бы, нехарактерная для его возраста усмешка. Однако дети намного умнее и внимательнее, чем о них думают иные взрослые.
– Нет, малыш, бить Артемку не надо. Хотя, если он первым нападет… – отец не успевает договорить. – Тогда надо засисятся! – сын продолжает утвердительно смотреть на родителей.
– Да, малыш, защищать себя надо всегда. Но ты все же попробуй договориться с Артемкой. Может быть, вы сможете вместе поиграть с трактором? – мать пытается в очередной раз протолкнуть трехлетке что-то про язык дипломатии.
Тот еще пару раз вспоминает про Артемку и трактор, но потом находит интересные шишки около забора и на время оставляет родителей. Они улыбаются, а затем еще немного спорят о том, насколько Артемка все же заслуживает снисхождения и вообще, стоит ли с ним делиться. Дискуссия заканчивается громким смехом матери.
– Это хорошо, что ты смеешься, – муж гладит ее привычным жестом по спине, причесывает шелковые волосы, которые она только ему любит давать трогать.
– Как будто я так редко над тобой смеюсь, – у нее в уголках глаз снова собираются морщинки.
– Нуу, надо мной смеяться – дело нехитрое, надо мной вон ребенок уже скоро будет смеяться. Просто я знаю, что ты в этих местах грустишь.
– Ну, иногда можно и погрустить. Но ты ведь знаешь, что я никогда не утопаю в этом. Просто помню. Кто-то ведь должен помнить. Вообще странно. Странно сюда приходить без него. Без них. Как будто рыться в какой-то чужой жизни. Как будто – и моей тоже.