– Что тут сделаешь? В сети пишут – коллапс служб. Худо-бедно работают доставка, и то, где до сих пор кто-то есть на сборке, а ещё – линии автотранспорта. Они автоматизированы. Будут слать и принимать машины, пока не вырубится электричество. Или не словят программный сбой.
– Что, так и оставим её гнить в комнате? – спросил я.
Антон обернулся в дверях, посмотрел на меня и ответил:
– Чего сразу – «гнить»? Потом придумаем что-то. Или ты хочешь, как в старых фильмах: лопаты, носилки – во двор и могилку вырыть? Ты когда-нибудь могилки вообще рыл? Молчу уж, что носилок нет и придётся тащить на руках. Как много трупов ты перетаскал? Я вот ни одного. Война без меня обошлась. Поэтому, извини, извини… Захочешь в могильщика поиграть – сам, всё сам, дорогой.
С этими словами он вышел из комнаты. Я постоял, посмотрел ему вслед. Прав он, чего говорить. Мы же не в фильме ужасов про конец света. Скорее, это конец света решил обойтись без режиссёра, съёмочной группы, оператора… Сам заявился на порог.
Реальность – она такая, не особо спрашивает, логично ей так развиваться или не очень. О романтике же и идеалах рыцарства… Ну, писал, писал я об этом. И, быть может, ещё напишу. А сам…
Я вышел вслед за Антоном. Коридор – кухня, стол – телефон. Взял в руки, посмотрел. Ага, родители звонили! Точнее, мать. Не дозвонилась, понятное дело. Птичкой над аппаратом взлетело трёхмерное изображение пропущенного сообщения.
В воздухе передо мной развернулся маленький пергамент. Зазвучали слова матери:
«Как получишь – немедленно домой! Мы здесь. На станции такое… Убежали от каких-то хулиганов, вызвали местное такси. Машины ещё ходят. Так что спасибо Василисе, довезла. На вопросы что да как не отвечает. Говорит, инфосеть заблокирована центральным властями. Чтобы без паники… Приезжай как можно быстрее. И, родной, будь осторожнее!»
«Постараюсь», – подумал я и прикрыл глаза. Сообщение растворилось в воздухе.
Спасибо родителям, они открыли мне глаза на разыгравшуюся в мире и городе трагедию. И они же предупредили: будь осторожнее. Но кто, когда слушался родителей?
Я взглянул на Антона. Он стоял у окна и смотрел на улицу. Что там? Я подошёл глянуть. Улица пустая. Впрочем, у нас и обычно-то люди толпами не бродят. Разве что студенты вокруг университета.
Возле университета, да, по перекрёстку от Главного здания к общагам и кафешкам люди могли разбредаться в значительном количестве. Справа – налево, слева – направо. И все такие разные: у нас со всего мира народ собирается. Ага, собирался, значит.