В голове лёгкий туман. Мысли тяжело цепляются одна за другую, пытаются образовать общую картину случившегося раньше, происходящего сейчас, будущего дальше.
В голове мелькало… Ну как мелькало, скорее показывалось и исчезало, словно кукольник из-за угла высовывал куклы, надетые на палец. Куклы – на палец, надетые. С пальцем, вставленным в…
«Кухня. Кофе. Чашка. Звон. Стол… Вероника…»
О, Господи! Вероника! Я резко приподнялся с дивана, на котором лежал. Скинул плед, которым меня накрыли. И рывком сел, спустил ноги, обхватил голые колени согнутых ног, коснувшихся пола. Пальцы – замком. Туловище в майке – качается взад, вперёд.
Мысли побежали резвее. «Эпидемия. Беспорядки в крупных городах. Смерти. Связь есть. Автоматические транспортные линии работают. Родители… Что там с родителями? Должны скоро приехать. Договорились встретиться дома».
Скрипнула дверь. Я посмотрел на заглянувшего в комнату Антона. Он сказал:
– Очнулся? Молодец. Вырубился прямо за столом. Ты это, дорогой мой, извини. Я тебя разоблачил малость, когда на диван перетащил. Подумал, что так удобнее будет. Держи.
Антон зашёл в комнату, протянул мне джинсы, рубашку. А где…
– Носки в ботинках оставил, – сказал Антон. – Ищи под кроватью. А телефон – на кухне, на столе.
– Мы или минимум я, что, всё это время в обуви по квартире… – начал было я.
Тем временем нашарил под кроватью обувь, натянул носки и собирался надеть всё остальное. Антон перебил меня:
– Нашёл, о чём переживать. Кругом конец света, не ведаю, перед вторым пришествием или вместо. А ты… Я бы переживать о чистоте, которой навредит уличная обувь, стал бы в последнюю очередь.
– А чего я это, того…
Я задавал вопрос, а сам натягивал джинсы. Антон объяснил:
– Вырубился прямо с чашкой кофе в руках. Вполне понятно после увиденного и пережитого.
Я кивнул, встал с дивана, надел рубашку, заправил в джинсы. Застёжка щёлкнула, фиксируя выбранную мной длину просунутого в неё ремня. Дальше – больше: расправил одежду, наклонился за обувью, натянул и зашнуровал ботинки.
Ну вот. Процедура окончена. Не привык одеваться под чьим-то присмотром, да ладно уж. Бросил на Антона быстрый вопросительный взгляд и поинтересовался:
– А что будем делать с телом…. Вероники?
Антон засуетился, развернулся к выходу из комнаты, сделал в его направлении пару шагов и сказал: