– Детектив, – начал Крейн с едкой усмешкой, – у вас нет полномочий вмешиваться в дела, относящиеся к министерской безопасности. Это закрытая юрисдикция.
Стефан не ответил. Он просто наклонился к своему браслету, ввёл что-то на голографической клавиатуре. Через несколько секунд… Браслет Крейна завибрировал. Он уставился. Ответил.
– …да… да… сэр… понял… да… – его голос резко изменился.
Он отключился, поднялся, лицо всё ещё каменное – но теперь в нём была трещина.
– Мы продолжим этот разговор позже, – бросил он, не глядя ни на кого. – Мисс Бувье. Детектив.
И вышел.
Донован мигом:
– Ой, ну, раз всё, то я… пожалуй… да… я…
И убежал.
В зале повисла тишина. Нэт молчала, всё ещё ощущая тепло от прикосновения Стефана. Он сидел рядом. Просто рядом.
– Стефан…
– Я сказал, что разберусь. И я разберусь.
Она не знала, что сказать. Просто кивнула. И впервые за долгое время почувствовала, что не одна.
Коридор был длинный и пустой. Шаги отдавались эхом, будто здание само слушало. Тишина после допроса звенела в ушах. Свет медленно сменялся: холодный белый, приглушённый жёлтый, снова белый. Нэт и Стефан шли рядом. Молча. Ни быстро, ни медленно. Просто – вместе.
Нэт глядела в пол. Потом, будто выдохнула вопрос, который не давал покоя:
– Стефан.
– М? – он не повернул головы.
– Зачем ты это делаешь?
– Что именно?
– Защищаешь меня.
– Потому что ты не виновата.
– Ты это знаешь точно?
– Это моя работа – знать. Или хотя бы выяснить. – Его голос не дрогнул. Ни капли.
Она немного помедлила, остановилась. Он шагнул ещё, а потом тоже остановился – на полшага впереди, как всегда.
– Ты ведь мог просто остаться в стороне, – тихо сказала она. – Наблюдать. Не вмешиваться.
– Мог, – подтвердил он. – Но мне нужен результат. Если кто-то мешает – я убираю помехи. Если тебя будут давить – ты сломаешься. А я потеряю зацепку.
Её дыхание стало чуть громче. Хорошо. Это по делу. Только по делу.
– А если я правда… сделала что-то. Неосознанно. Или под влиянием?
– Тогда я это тоже выясню.
– И?
Он посмотрел на неё впервые за весь разговор. Долго. Словно оценивал, сколько в ней шума, сколько угрозы.
– Тогда будет протокол. – Голос – ровный. Стены не треснули. Она – почти.
– Можно я спрошу ещё?
– Спроси.
– Почему ты всё время такой спокойный?
Он пожал плечами.
– Потому что кому-то из нас надо сохранять лицо.