Но не надолго.
– Стефан?
– М?
– Давно это у тебя? – она кивнула на протез.
– Давно, – отрезал он.
– Как это случилось?
– Не важно, – моментально ответил Стефан.
Тон говорил сам за себя: тема закрыта.
– Не расскажешь, да?
– Я детектив, Нэт. Скрытность в моём характере. А ты слишком любопытна.
– А я – женщина. Это в моём характере.
Он легко засмеялся.
– Так что дальше?
– спросила Нэт.
– В смысле?
– Зачем ты потащил меня на дамбу? С какой целью?
– Без цели, – пожал он плечами.– Просто захотелось показать.
– И всё?
– И всё.
Он замолчал.
– А чего ты ожидала? – вдруг спросил он.
– Не знаю… чего-то большего? – её голос стал тише.
– Секс, свадьба и дети? – он злобно усмехнулся.
– Нет. Не знаю, – она ответила с осторожностью, опуская голову.
– Ты не хочешь?
– Не уверена…
– Я сам не знаю, чего хочу. Как и ты.
Она окончательно поникла.
План на головокружительный роман со счастливым концом, где они с детективом – главные герои, катился в тартарары.
– Поехали? Отвезу домой, – предложил он, протягивая шлем.
– Да, поехали. – Нэт натянула шлем, села позади него.
Обняла. Но уже не с тем энтузиазмом, как раньше.
….
– Ну и?.. – Нэтти бросила Мари быстрый взгляд через плечо, включая чайник. – Ты вся сияешь. Значит, кто-то понравился.
– Ну… да, – потянулась Мари на диване, обнимая подушку в форме осьминога. – Он мне понравился.
– Эдуардо? – уточнила Нэт.
– Ага.
– Почему?
– Ну, всё просто. Он богатый.
Нэт фыркнула.
– Мари. Тебе зачем богатый, если твой отец сам богатый?
Мари пожала плечами.
– Ты же знаешь моего папу, Нэт. Он никогда не бывает спокоен, когда речь заходит о моём будущем. У него всё – под линейку: карьера, партнёр, страховка на двоих, дети в частной школе, поездка на Марс к пятидесяти…
– Не то что мои, – бросила Нэтти.
– Ой… – Мари осеклась. – Прости.
Нэт не ответила. Просто поставила чашки на стол и села напротив, аккуратно подогнув ноги под себя. Взгляд заскользил по стене, мимо Мари, мимо всех слов.
Она не говорила. Не надо было.
Мари и так знала.
Семь лет.
Запах соли и пластика.
Смех мамы. Камера в руках отца.
А потом – тьма.
Паника.
Крик.
Рвущаяся сталь.
Она очнулась в белом. В больнице.
Ничего не слышала.
Как будто под водой.
Все были чужими. Холодными.
Где мама? Где папа? Почему никто не приходит?
Потом – бабушка.
Села рядом.
Не плакала. Не спрашивала. Просто взяла за руку.
И только потом – голос. Голос, который вытаскивал.
Песня, старая французская, тихая, как дыхание.
И тепло её пальцев.