Алиса не могла оторвать глаз от экрана. Слезы текли по ее лицу, оставляя соленые дорожки на коже, смешиваясь с кровью и копотью. Она не плакала громко. Это были тихие, бесконтрольные рыдания, сотрясавшие ее тело, сдавленное ремнями. Каждый новый взрыв на корпусе «Геликона» отзывался болью где-то глубоко внутри. Там, в том огненном аду, остался человек, который ценой своей жизни дал ей шанс. Человек, который был больше, чем инструктор. Суровый, требовательный, но единственная опора в этом жестоком мире звездного флота.
Почему он? Почему не я? Он мог бы… Он бы знал, что делать… Мысли путались, накатывая волной отчаяния. Она чувствовала себя крошечной, беспомощной щепкой, выброшенной в бездну. Вес ремней, впивающихся в тело, был единственным напоминанием о реальности.
«Ирида» вышла на относительно чистый участок. Двигатели перешли на ровный гул. Перегрузка ослабла. На экране «Геликон» был теперь лишь далеким, умирающим светилом, окруженным роем мусора, медленно расползающимся по черному бархату космоса. Последний, особенно мощный взрыв озарил пространство короткой, яркой вспышкой, на миг высветив причудливые очертания развалин. Потом свет погас. Остались лишь слабо светящиеся точки обломков и всепоглощающая, безмолвная чернота.
Шаттл летел в абсолютной тишине. Гул двигателей был ровным, фоновым. Сирены умолкли. Даже голос ИИ молчал. Мигали только аварийные лампы, окрашивая кабину в зловещие кровавые оттенки.
Алиса сидела в кресле, не двигаясь. Дрожь постепенно стихла, сменившись ледяным оцепенением. Слезы высохли, оставив на лице стягивающие полосы соли и грязи. Она смотрела на экран. На точку, где секунду назад был последний след «Геликона». Теперь там ничего не было. Только звезды. Миллиарды холодных, безразличных звезд, рассыпанных по бесконечности.
Она была одна.
Совершенно, невообразимо одна.
Тишина внутри шаттла стала звенящей, давящей. Она заглушала даже стук ее собственного сердца. Алиса попыталась пошевелить пальцами, сжатыми на подлокотниках. Они не слушались, как чужие. Она попыталась глубоко вдохнуть. Воздух показался густым, мертвым.
Ее взгляд упал на пустое кресло второго пилота справа. Кресло инструктора. Оно было безупречно чистым, ремни аккуратно сложены. Готовое к тому, кто никогда его не займет.
И тогда, в этой звенящей, кроваво освещенной тишине крошечного металлического кокона, затерянного в безбрежной, равнодушной пустоте, Алиса Морс поняла всю чудовищность происшедшего. Не просто крушение корабля. Конец мира. Ее мира. И начало чего-то невообразимо страшного.