– Сейчас! – крикнул он, ища у себя в поле зрения телефон. Первым, попавшемся ему на глаза, конечно, стал его собственный, на котором шло видео, где двое мужчин варили карт из магазинной тележки. Рождественский совсем потерялся в пространстве – еще чуть-чуть и у него бы случилась сенсорная перегрузка.
– Ну где ты там!?
Рождественский заметался по комнате и спустя пару секунд отыскал несчастный телефон Придыбайло. Он подошел к двери, быстро протянул его приятелю и также быстро закрыл дверь, чуть не придавив Придыбайло пальцы.
Не успел Рождественский повернуться, как снова раздался стук в дверь.
– Мне показалось, или у тебя пирожками пахло. – послышалось из-за двери.
– Да иди ты уже! Не дам!
– Ах, ты! Ну я тебе припомню это, Рождественский, припомню!
Придыбайло ушел. Рождественский перемотал видео на начало и наконец укусил пирожок.
Мужчины из видео спустя тринадцать минут уже имели при себе готовый карт. Рождественский уловил основную суть, и хотя видео было на английском, который он очень слабо понимал, основной план действий успешно структурировался у него в сознании. Так, словно по волшебству, происходило всегда, будто это был один из жизненных законов: когда ты ищешь действительно нужную информацию, тебе неважно, что она на английском, но когда это школьный урок и ты сидишь за учебником, неизвестного происхождения буквы прямо расплываются у тебя перед лицом.
Шашлычная
Признаться, интрига Придыбайло разрядила околозимнюю тоску. Ровно в тот же вечер Рождественский написал своему другу – Леше Зимовцу, быстро уговорил его помогать с картом и даже поручил ему задание – списаться с Пашей и обсудить все детали.
Мысли об авантюре подняли Жене настроение, а в последнее время Рождественский только и делал, что плевал в потолок, будучи не в состоянии настроиться ни на учебу, ни на работу. Девятнадцать лет прогремели как гром среди ясного неба, и что хуже всего – это ничего не значило. Казалось бы, он стал старше, но перемен никаких. Он никак не чувствовал себя взрослым.
Учеба его раздражала, что было ожидаемо, ведь в своей специальности он успел в тайне разочароваться еще до того, как поступил в университет. Выросший на сериале «Универ» Рождественский был разбит, когда узнал, что все это время ему вешали лапшу на уши. Все кругом твердили, что он привыкнет, и это просто «смена обстановки», и Рождественский хотел надеяться на лучшее, но к середине второго курса он только больше запутался в жизни.