Отчуждение - страница 23

Шрифт
Интервал


– Мам, перестань смотреть в телефон!

Насиба откладывает свой портативный палантир и подталкивает последнего солдатика в очередь за репой по талонам.

– Вот, готово! У тебя репа розовая, такой сорт?

Ибрахим хихикает:

– Да, это репа, выведенная специально для чипсов, серии Р-0234. Тянут-потянут, тянут-потянут…

Насиба корчит рожицу Ибрахиму:

– Но тут внезапно репа оживает! Она сама вытягивает себя из-под земли и идет атаковать врагов, которые хотели ее съесть!

Ибрахим взвизгивает, солдатики перегруппировываются полукругом.

– Батальон, новое задание – взять репу живой!

Масштаб побоища все увеличивается. К семи вечера Ибрахим планирует гигантское сражение между людьми и корнеплодами, задействуя всевозможных человечков из разнообразных наборов и собрав из лего взвод морковок. Даже Малик отрывается от «Фортнайта» и собирает для армии морковок длинное заграждение из магнитного конструктора с катапультами из чайных ложечек.

Юсуф открывает дверь, входит и ставит пакеты из магазина на пол. Насиба встает, чтобы разобрать продукты, а Ибрахим подбегает к отцу.

– Пап, мы тут играем!

Когда дети ложатся спать, Насиба говорит мужу:

– Знаешь, я тут с мальчишками хочу в Москву съездить. Отпустишь нас?

Юсуф удивляется:

– Зачем это ты? Ты же не любишь никуда ездить.

Насиба откидывает волосы назад.

– Не любила раньше, а сейчас самое оно. Купишь нам билеты на вторник?

Урбике

Огненный водоворот

Стамбул – хорошая сцена для детективов и криминальных драм. Он эстетично подсвечивает слезы оступившихся героинь тусклым чаячьим солнцем. Но Урбике не до эстетики.

Она плачет, нос краснеет в вырезе черной накидки. Сегодня опять позвонил коллектор. Он знает о ней все. Он ее найдет. И он не один.

Да что там. Пусть находят. Матери стыдно, что Урбике такой уродилась. Неправильная дочка. Как ее выпрямить, не ломая. Мама, бедная моя мама.

Урбике мерзнет, куртка под накидкой не спасает. Стамбул – холодный, как ступени недоверия. Еще одно сообщение от коллектора. Утопить бы телефон.

Она всегда хотела быть как те беззаботные люди, которые не видят в деньгах ответственности. Они как мотыльки, келебеклер [22]. Они могут быть богаты, могут быть бедны, но в любом случае все денежные хлопоты проходят мимо них. Урбике всегда чувствовала груз монет. Даже когда их было столько, что она могла купить десяток редких книг каждой ученице своего бывшего медресе, даже когда она примеривалась к французской марке автомобилей (как я буду за рулем смотреться, а?), она все время беспокоилась, что в какой-то момент вся эта благодать исчезнет. Пересчитывала купюры. Хранила в шкафчике заначку в евро. Никогда не расслаблялась.