В дверь вошла статная женщина.
– Катерина, что же ты делаешь! Только дитя в дом принесла, чем кормить будешь!
Но мать уже ее не слушала, она окунулась в свой мир, в котором она была семнадцатилетней отличницей, гордостью всей деревни, ведь то, как она пела показали по телевидению, назвав чудом маленького городка.
– Катька, ополоумела ты совсем что ли, у тебя дите все мокрое и горит, ты что же ее из роддома с температурой притащила?
Женщина схватила ребенка и быстро выбежала из дома. Никакой реакции от матери не последовало, и я с радостью покинула дом на руках этой чудесной женщины. Светлана Ивановна стала моим ангелом-хранителем. С удивительной любовью она выхаживала меня в дни болезни, кормила и пыталась вырастить из меня человека. В своих мечтах я представляла ее своей мамой,такой доброй и теплой, готовой обнять, даже когда соседи приводили меня с моим другом Сашкой после очередной нашей шалости. Почему-то приводили они нас к ней, а не к матери.
Своих детей у Светланы Ивановны не было, а если и были – никто их никогда не видел. Собственно, откуда она появилась в нашем городе – никто не знал. Соседки сплетничали, что пришла она из новых высоток, а в этом доме раньше жила ее бабка, но сама она о себе ничего не рассказывала.
Как я уже сказала, счастливый билет в родительской лотерее мне не достался и пришлось довольствоваться тем, что есть. Мать пила практически каждый день, в особо загульные дни, когда она, спотыкаясь искала остатки спиртного и кроме этой цели другую поставить себе не могла, Светлана Ивановна забирала меня к себе. Как-то раз я не выдержала и сказала ей, что ненавижу свою мать, Светлана Ивановна погладила меня по голове и сказала: «Когда-нибудь ты ее простишь». А я знала, что не прощу, за то, что другие дети избегали меня, за то, что чувство голода было практически постоянным спутником, за то, что мать ни разу не обняла меня, а я искала причину в себе.
Однажды, со злостью я спросила ее: «Зачем ты пьешь каждый день?».
Мать посмотрела словно сквозь меня и ответила заплетающимся языком: «У каждого человека есть две даты. А я не знаю, когда моя дата. Вот и пью каждый день, чтобы не пропустить».
Лето заканчивалось, дети хвастались покупками к школе, яркими рюкзаками, которые в тайне от родителей выносили из дома, пахучими фломастерами, мне понюхать не давали, но я видела, с каким наслаждением они нюхали яркие мягкие кончики. А я могла похвастаться только синяком в виде солнца, который получила, свалившись из окна на колесо сломанной садовой тачки, когда в очередной раз сбегала от пьяных разборок матери с новым кавалером. Но, конечно, мое новое приобретение, даже в виде солнца, не могло никого впечатлить.