Наэль сидела у окна, в бледно-серебристом платье, со вкусом подобранном – скромно, но безошибочно изысканно. Она слегка улыбнулась при виде Габриэля – без жеманства, без игры. Просто тепло.
– "Мистер Смит вернулся к нам живым и невредимым," – с притворной торжественностью произнёс Николо, вставая, – "а значит, вечер будет в два раза интереснее."
– "Если только ты не решишь рассказывать анекдоты за ужином – тогда в четыре раза хуже," – сдержанно парировал Габриэль, вызывая смех у всей семьи.
За ужином подавали говяжью вырезку с трюфельным соусом, мидии, красное вино из погреба дона Идальго, выдержанное, как и сам хозяин дома. Рамона Идальго, элегантная женщина в украшениях с перламутром, следила за беседой с материнским чутьём и мягким испанским акцентом.
Разговоры касались путешествий, лошадей, коллекций книг. Иногда – будущих реформ в праве, где Габриэль выступал с резкими, но аргументированными замечаниями.
– "Вы всё ещё верите, что правда выше закона?" – спросил дон Идальго с интересом.
– "Нет. Я верю, что правда – это единственное, ради чего стоит изучать закон," – ответил Смит.
Наэль посмотрела на него чуть дольше, чем принято. Он почувствовал этот взгляд, но не поднял глаз. Пока.
Когда подали десерт – лимонный тарт и крепкий кофе – вечер постепенно перешёл в мягкую тишину. На веранде, в свете фонарей и пламени камина, Габриэль стоял у перил. Позади – шаги.
– "Ты изменился," – сказала Наэль негромко.
– "А ты – нет. Всё такая же невыносимо наблюдательная."
– "Тебя легко читать. Как книгу в старом переплёте."
– "Значит, надо сменить обложку."
Она улыбнулась. Ветер с Темзы донёс лёгкий аромат ночной сирени.
ГЛАВА III. СОН, КОТОРЫЙ ПРОСЫПАЕТСЯ
Серые облака нависли над Лондоном, когда Габриэль наконец вернулся в свой родовой дом – мрачное викторианское строение с коваными перилами и тяжёлыми шторами, вечно пахнущее табаком, старой бумагой и чем-то неуловимо тревожным.
Он едва добрался до своей спальни, бросив пальто на кресло и не зажигая свет. Усталость – телесная, но больше – душевная, навалилась с непривычной силой. Он провалился в сон без сновидений. Без воспоминаний. Почти.
– "Габриэль! Проснись! Слышишь?! Габриэль!"
Голос. Знакомый. Беспокойный. Словно тень прошлого, которая вернулась через толщу времени.
Он открыл глаза. Над ним стоял Николо, взъерошенный, лицо раскраснелось, волосы слиплись от дождя.