Доктор Пригода, тщательнейшим образом изучив историю болезни, сказал, что хотя шансы и невелики, но при удачном стечении обстоятельств она может выздороветь. Я рассчитывала для нее программу лечения. Сложности были в том, что зрительный нерв находился в непосредственном контакте с опухолью и необходимая доза могла привести к слепоте либо к серьезным проблемам со зрением. Боже, как мы только ни изощрялись, чтобы увеличить точность тогда еще очень примитивных способов облучения! Какие усилия прикладывали техники, какие ювелирные блоки отливали для защиты глаза и глазного нерва! А как сложно было достоверно рассчитать эти неординарные методы!
Пациентка нравилась нам все больше. Хладнокровие, доброжелательность и чувство юмора в предложенных обстоятельствах – удел одних лишь лучших представителей человеческого рода. К последнему дню лечения она выглядела страшно: вся поверхность опухоли гноилась и кровоточила. Я простилась с ней в ужасе и отчаянии. Она была спокойна и полна благодарности.
В следующий раз женщина пришла к нам через четыре месяца. Я узнала ее по голосу. Милая улыбка, точеный нос. Прекрасная, хоть и немолодая, женщина. Настоящая красавица. Она носила очки для чтения и снимала их, когда не читала. Никогда в жизни никакие мои усилия не приносили таких безукоризненно сладостных плодов!
Разумеется, вылечил ее Пригода, но мы все оказались его исправными и острыми инструментами. Сколько радости принесло мне ее лицо! И я в который раз изумилась, вспоминая поведение и манеры этой женщины, с детства привычной к поклонению и восторгу, когда она (к счастью, временно) превратилась в безобразное чудовище.
Мы, израильтяне, люди вольные. Нас не так-то просто выстроить в очередь. Если нас много, а проникнуть мы хотим в узкое место – скажем, на вход в следующую зону аэропорта, то ожидать своей очереди мы будем не в виде математической последовательности, где каждый член строго следует за предыдущим, а в виде облачка мошкары, где каждый комарик хаотически перемещается в разных направлениях, а оказавшегося на самом коротком расстоянии от входа туда затягивает неведомая сила. Зато мы добродушны и, в общем, незлобивы. Мы и сами правила не очень-то уважаем, и на других, которые им не следуют, сильно не сердимся. Однако принимать это свойство во внимание следует неукоснительно, и сейчас приведу тому живой пример.