Другой врач – наша общая любимица, русская по крови, но безоговорочно влившаяся в израильскую жизнь, большая, веселая, умелая, живой праздник, – вынуждена была уехать в Москву за своим еврейским мужем-авантюристом. Там он стал израильским бизнесменом и, кажется, на одном из ухабов новейшей российской истории взлетел до нешуточного экономического процветания. Их сын приезжал в Израиль, чтобы отслужить в армии, а потом вернулся к родителям в Москву.
Третий врач при первой же освободившейся вакансии стала старшим техником и взяла на себя ответственность за множество молодых ребят и девочек, выпускников университета по специальности «рентген», которые были приняты на работу к тому времени.
Биолог стала техником высочайшей квалификации, и не по служебной обязанности, а просто в силу своего характера, всегда и везде требующего безупречности, контролирует и исправляет неполадки, возникающие при воплощении идеальных планов в реальном мире пациентов.
Оглядываясь назад, я с нежностью вспоминаю добрую, толстую, безалаберную и простодушную старшую сестру отделения Ханну, которая в один из первых дней обняла меня за плечи и, ведя по коридору, нашептывала успокаивающе мне на ухо: «Не переживай, пройдет время, все устроится, вы даже сможете пойти в театр – будет и у вас культура!»
Завидная работа в симуляторе досталась нам с Любой только потому, что были мы небольшого роста и слабосильны, по этой причине другая работа в отделении была нам не по плечу. Властвовал в симуляторе Элиша. Кроме него, симуляцию – первоначальное планирование лечения – умела делать только одна его ученица, которая через несколько месяцев работы с ним категорически отказалась от такого рода деятельности и ушла из легкотрудниц в рядовые техники. Где чувствовала себя прекрасно.
Нас Элиша бросился обучать с жаром. Он рассказывал нам массу важнейших полезных вещей, касающихся симуляции. Делился своим громадным опытом. Вспоминал редкие случаи из своей практики. Подчеркивал важность глубокого понимания природы заболевания. Погружал нас в тонкости этики. Пересказывал все новинки из свежей медицинской литературы, услышанные им от врачей, – и все это на высочайшем иврите, из которого мы понимали поначалу треть, а позднее – даже половину.
Через месяц Зелиг осведомился, можем ли мы самостоятельно сделать простейшую симуляцию. Мы только усмехнулись: не такое, мол, это дело, которому можно обучиться за месяц. В отсутствие Элиши мы пытались, подражая ему, делать все манипуляции, имитирующие настоящую симуляцию, но заключительный этап – снимок – нам не удавался. Видимо, как в восточных единоборствах: не постигнув во всей полноте философскую систему, невозможно стать настоящим борцом.