А перед самым сном, или уже в начале снов, вспомнились Володькины слова о старухином проклятии. Он улыбался так же, как и в тот момент, когда говорил мне об этом, но теперь почему-то в его улыбке я уловил необъяснимую грусть, которой не замечал днём. Возможно, так лишь казалось оттого, что моя голова к вечеру так потяжелела, или это вполне мог быть всего лишь отпечаток моей лёгкой грусти, однако чувство расставания вдруг сделалось для меня слишком глубоким и многозначительным. Во многом стали видеться знаки и намёки, о которых не хотелось думать,… я постарался не думать. И всё же меня очень насторожили подобные мысли.
Конечно, я хотел вселить в себя уверенность в том, что никто не мешает мне навещать приятеля, что мы совсем не расстались. Безусловно, теперь у него есть личная жизнь, которая будет занимать большую часть его мыслей и времени, но и наша дружба не закончилась. Я почти всю дорогу пытался убедить себя в этом, но так и не смог избавиться от этого нового подозрительного предчувствия. Я не был суеверным и не верил ни в какие проклятия, но мысль о нём легла тяжёлым отпечатком на моё настроение и не забывалась. Как будто с Володькой и меня прокляли.
Проснулся я, когда автобус остановился у светофора. Мы добрались до своего города без каких-либо приключений и сразу с вокзала разошлись каждый своей дорогой, хотя при желании эта дорога могла по большей части совпасть. Тем не менее, у меня уже не было той охоты слушать дальше истории бабы Шуры, и я поспешил к себе.
Я тяжело отхожу от разговоров, как любой латентный болтун. В голове продолжают крутиться фразы, пускающие в разные стороны ветки рассуждений и проигрываемых сценариев. Шагая домой, вспомнил, как в автобусе она почти без остановки бубнила о чём-то, чего я, занятый другими мыслями, почти не слушал. Так она мне надоела, что в конце пути, почти у вокзала, отважился поспорить, когда она бубнила о какой-то застрявшей машине. Ну, не могло быть такого, что сломавшаяся машина исправилась сама собой только от того, что кто-то произнёс нужные слова.
– Вот ты не веришь всё, а это ведь правда, – доказывала бабушка. – Это одна известная женщина написала в книге ответов на письма, чтобы все люди могли знать, как в подобных ситуациях следует поступать.
Книга ответов на письма! И во что только не обернут разную чепуху, чтобы она разным простофилям достоверной казалась. Да и письма, конечно, не абы от кого, а, например, от профессора, который осмелился раскритиковать волшебство, за что потом поплатился поломкой автомобиля, после чего в следующем письме покаялся (судя по всему, для этого книг ответов на письма должно было набраться минимум две).