Так над Сережкой, начавшим эту историю и благополучно канувшим в её омут, разошлись последние круги, и поверхность снова стала гладкой, как будто он туда не нырял. Поисковых отрядов, социальных сетей и прочей паутины, связывающей нынешний социум на сколь угодно больших расстояниях, в то время не существовало. Даже элементарно организоваться в какую-нибудь постороннюю поисковую группу было не так легко, если нужно ехать в чужой район, с которым ты не знаком. Оставалось принятие простого древнего факта – когда-нибудь кто-нибудь наткнётся на труп, и тогда ориентировки пригодятся. Статистикой никто не владел, но по общему пониманию – Серёжка был не первым и не последним.
Бывает, что возникают иногда в жизни люди, как условная величина в уравнении. Тебе кажется, что человек не посторонний, имеет какое-то значение, а потом он исчезает, и на его месте оказывается совершенно другой, и ничего в целом не меняется. Сложность, в отличие от математики, в том, что в математической формуле мы видим константы и конкретные факторы, в то время как в жизни таких обозначений нет, никто ничего не подчеркнёт, не подпишет:
где a и b – постоянные величины,
x и y – переменные величины, изменяющиеся в соответствии с координатами,
k – коэффициент, зависящий от интервала,
– и так далее и тому подобное.
Вероятно, нет и никакой обязательной формулы нашей жизни. Она существует в наших представлениях о том, как вокруг нас всё должно быть устроено. Кто-то за это представление держится крепко, и во избежание экзистенциального кризиса втыкает на опустевшие места новых людей, кто-то даже умеет вынуждать посторонних играть чужие роли, пусть неумело, но достаточно для того, чтобы спектакль продолжался хотя бы в виде фарса. Вот и Сережка исчез с радаров, пытаясь разоблачить массовый фарс. Он не понял, что когда фарс становится массовым – это и есть спектакль. Нет смысла бороться с представлением внутри театра, если есть возможность из театра выйти. В противном случае, побороть фарс можно только, превратив его в свою трагедию, которая в конечном счёте рискует всё равно остаться фрагментом этого фарса.
Я удивился жестокой лёгкости, с которой я поставил крест на этом персонаже. Так легко поступают циники или психически нездоровые люди, защищающиеся от любых переживаний, приносимых внешним миром. Как только ты рискуешь стать для такого человека проблемой, так в одно мгновение, до того ещё как эта мысль успела постучаться, он от тебя отворачивается к другим делам и забывает тебя. Иногда так бывает устроено государство или отдельные его механизмы – они защищают глобальные задачи от отвлечения на мелочи. Если сам по себе ты не имеешь веса, если веса не имеет тот, для кого ты важен, или если не имеет сил и воли тот, кому важен тот, кому важен ты, то тебе нет места на карте, даже в виде могилы на кладбище. Если ты жил скромной или отстраненной жизнью, то и после смерти ты не будешь никого теснить, привязывать к себе, все останутся от тебя свободны. Исчезновение – это способ не застрять даже в какой-нибудь дате на календаре. Исчезая из истории, ты уходишь в миф.