«Иногда нам не нужны люди, чтобы быть спасёнными. Достаточно мишки, купленного без причин».
LELKINS
* * *
Они пошли дальше. Мелисса держала игрушку неловко – как будто та могла начать говорить. А Гёкхан молчал. Не ждал благодарности, не требовал объяснений. Он просто знал: кто-то давно не получал ничего просто так.
– Гёкхан, – она наконец сказала, – зачем ты это делаешь?
– Что именно?
– Покупаешь плюшевых мишек женщинам, которых почти не знаешь.
Он улыбнулся.
– Я не покупаю мишек. Я просто замечаю, когда человеку хочется снова быть ребёнком. Хотя бы минуту.
Она опустила глаза. Сжала игрушку.
– А ты откуда знаешь, что мне этого хотелось?
– Я просто умею видеть.
– А ты?
– Я? – переспросил он.
– Тебе чего хочется?
Он посмотрел в сторону.
– Иногда… просто, чтобы меня не пытались понять. Только остались.
Позже они вышли с базара, сели на краешек каменной набережной. Чай в стаканах уже остывал. Мишка лежал рядом, прислонившись к её сумке. Мелисса смотрела на воду, Гёкхан – на чай.
– Знаешь, – сказала она, – у нас в России мужчина с мишкой – это как-то… странно.
Он усмехнулся:
– А здесь странно – это быть без чувств. Я выбрал быть с мишкой.
Она кивнула. Глубоко. Почти с внутренним поклоном.
Когда она вернулась в отель, первым делом поставила мишку рядом с подушкой. Не на стол, не в шкаф – рядом. Как будто он был чем-то большим, чем игрушка. Может быть, новой частью её.
Она легла, обняв его. И впервые не почувствовала себя одинокой. Потому что кто-то увидел её без брони – и не отвернулся.
Ночь была тёплой, но в комнате стояла тишина, как будто город на минуту замолчал вместе с ней.
Мелисса не спала. Просто лежала на боку, прижав к себе мишку. Он был маленький, неровный, шит словно впопыхах, с искренностью, которой не хватало многим взрослым. И всё же в нём было что-то – как взгляд, как прикосновение, которое ничего не просит, но остаётся в теле навсегда.
Она вспоминала, как он держал игрушку. Не как сувенир. Как жест.
– «Ты выглядишь так, будто забываешь, что тебе тоже можно что-то дарить».
Сердце отозвалось тихо. Не болью – каким-то новым стуком. Невесомым, непривычным.
На следующее утро она проснулась рано. Гёкхан написал:
«Сегодня рынок специй. Не ради покупок. Ради запахов. Если не испугаешься – встречаемся в 9:00 у Галаты».
Она не испугалась. Уже не испугалась.