Андрей Константинович помог Марии придумать план на ближайшие два года. Понемногу она начинала относиться к вынужденному переезду как к мало-мальски сносному приключению. Весь август отец и дочь провели в поездках по Приморскому краю: ездили в гости к многочисленным родственникам Натальи, исследовали бухты, выбирались на острова. Пока мать семейства занималась бабушкой, отец и дочь исколесили все Приморье. Здесь тоже было море. Другое. Но было.
По средам в институте занятия начинались после обеда. Лиза, пол ночи накануне читала книгу, а точнее, с книгой в руках вспоминала паренька с пляжа. Благодаря учебе и рассказам Марии о другой стране она почти забыла тот случай. Но как часто бывает, воспоминания приходят в самый неподходящий момент. Ей снова стало обидно и стыдно: обидно за то, что о ней забыли, и стыдно за то, что она все еще вспоминает сама. Сюжет книги, бездумно взятой с полки, совсем не увлекал; каждая прочитанная строчка, не доходя до сознания, тонула в потоке обрывочных фраз и образов, против воли возникающих в той части нашего мозга, что отвечает за воспоминания. В итоге утро Лиза встретила в крайне удручающем расположении духа. Она вышла из своей комнаты и, не услышав привычного звяканья посуды, удивленная обошла квартиру. Мамы дома не было. Решив, что та пошла на рынок или в магазин, девушка налила себе кружку чая и, прихватив с собой кусок вчерашнего ягодного пирога, уселась перед телевизором.
Во Владивостоке в самом разгаре стояло бабье лето. Лиза приоткрыла окно и вдохнула чистый свежий воздух. Несмотря на бессонную ночь, она встала довольно рано и теперь с удовольствием наблюдала за почти пустынной улицей в рабочее утро. Бесцельно прослонявшись по дому добрых два часа и уже начиная переживать по поводу отсутствия матери, Лиза услышала, как повернулся ключ в замке. Она стремглав ринулась в прихожую.
Нина Михайловна пришла не одна; следом вошел широкоплечий, загорелый, с седыми висками мужчина, который во весь рот улыбался дочери. Вернулся Федор Сергеевич. Лиза, взвизгнув, бросилась на шею к отцу. Затем, почти сразу заметив огромный рюкзак и увесистую поклажу, состоящую из нескольких мешков, связанных между собой, вырвалась из родительских объятий и, несмотря на свою девичью хрупкость, быстро втащила их в квартиру и, под смех отца, начала рыться в вещах, словно маленький ребенок.