Потом, когда мы все, утолив жажду, обессиленно разваливались на грядках, он снова вырастал в полный рост и подражая бразильскому плантатору Дону Леонсио командовал: «Чего разлеглись? Работайте, негры, солнце ещё высоко!» Мы надрывали животики от смеха, нехотя поднимались, но не выше четверенек, и расползались по полю, чтобы и дальше выковыривать опостылевшую редиску под вольную, фривольную даже, интерпретацию «Облака в штанах». Редиску, кстати, я до сих пор с трудом переношу…
– Хотите поговорить об этом?
Ха-ха ещё раз, да нет же, я о травме, черепно-мозговой. Ты меня нарочно перебиваешь?
Так вот… Нам нужно было ежедневно выполнять какой-то бездонный план. Мы загружали одну машину, и вот уже пустое дупло следующего оголодавшего овощевоза просило наполнить его отборным редисом. Мы выбивались из сил, пятнадцатилетняя школота со слабой сердечной мышцей и наивным мозгом, правда, уже отрастившая вполне себе взрослые тела. Буквально месяц назад мы завершили учебный год феерической постановкой Шекспира на языке автора, а теперь приобщались к физическому труду, рабскому, с нулевым кпд и отсутствием материального вознаграждения. Да, только не перебивай, был детектив с Виторганом и Джигарханяном в главных ролях, названия с ходу не вспомню, но там директор овощебазы роскошно жил и плохо кончил. Ох, как же мы желали высшей меры с конфискацией тому гаду, который наживался на эксплуатации детского труда.
Вёдра до машины пёрли, понятно, мальчишки, – сам главный и качок Виталик. Точнее, Виталик пёр, а бригадир подавал. «Вам ещё рожать!» – басом назидал Владимир Владимирович, подхватывая алюминиевое ведро. «В поле», – подмигивал добродушный Виталик, и мы в очередной раз бились в конвульсиях.
Принимал витамины Юрик, тоже не слабый физически, он стоял в кузове подле откинутого борта. Но то ли вдруг Юрка моргнул не в тему, то ли просто перегрелся парень и не вовремя ослабил хват, но ведро, повинуясь силе земного притяжения, прежде чем рухнуть, задело по касательной череп подающего. Володькин. Бейсболка, хвала американскому трофею, самортизировала жёсткость касания, так что потеря сознания была кратковременной, но, как оказалось, фатальной. Был человек, и нет человека. Мы его потеряли, именно в тот момент. Только тогда мы ещё не знали об этом. Просто Вованыч обмяк и красиво рухнул на рассыпавшуюся редиску. Прям кино: два метра Вовки на ковре цвета фуксии…