"Страдать? Алина, это не игры. Это… это долг."
"Долг? Какой долг, Вадим? Ты же не солдат. Тебе нужно было думать о нас, о нашем будущем. А теперь что? Ты будешь там, где опасно, а я буду здесь одна, переживать." В ее голосе звучала не забота, а скорее досада и обвинение.
"Я должен идти, Алина. Я не могу иначе."
"Ну и иди, раз такой герой," – бросила она резко. – "Только не жди меня. Я не собираюсь ждать неизвестно сколько, пока ты там будешь геройствовать. Мне нужна стабильность, Вадим. А ты мне ее не можешь дать."
Слова Алины ударили Вадима сильнее любой пули. Он почувствовал, как земля уходит из-под ног. Его идеализированный образ рухнул в одно мгновение, оставив после себя лишь горький пепел разочарования. Он не мог поверить, что она говорит это. Неужели их любовь была всего лишь иллюзией?
"Алина…" – только и успел вымолвить он, но она уже бросила трубку.
Вадим стоял, оглушенный. Мир вокруг него померк. Он чувствовал себя опустошенным, преданным. Но в этот момент, когда он стоял на грани отчаяния, он услышал голос командира:
"Внимание, бойцы! Через десять минут отправляемся на полигон. Построение у автобусов!"
Он посмотрел на своих товарищей. Их лица были полны решимости, несмотря на тяжесть момента. Они тоже прощались, тоже переживали. Но в их глазах было что-то, чего не было в глазах Алины – понимание, братство, готовность идти до конца вместе.
Вадим глубоко вздохнул, стараясь проглотить комок в горле. Он отложил телефон, словно отбрасывая прошлое. Алина была частью той жизни, которая осталась позади. Теперь перед ним был другой путь. Путь, который он должен был пройти сам, опираясь на себя и на своих новых товарищей.
Он направился к автобусу, в котором уже сидели его новые братья по оружию. В его душе боролись боль от потери и зарождающаяся решимость. Он не знал, что ждет его впереди, но одно он знал точно: он больше не тот наивный мечтатель, каким был еще час назад. Его предали, но это предательство закалило его. Оно выковало в нем сталь, которая понадобится ему в грядущих испытаниях.
Автобус тронулся, увозя их прочь от привычной жизни, от родных домов, от всего, что казалось незыблемым. За окном мелькали знакомые улицы, дома, деревья, но теперь они смотрели на них другими глазами. Вадим смотрел на проплывающие мимо пейзажи, и в его душе смешивались горечь от слов Алины и странное, непривычное чувство предвкушения. Он был в пути, и этот путь обещал быть совсем не таким, каким он его себе представлял.