– Мне нужно увидеть Валентино.
– Это невозможно. Я уже распорядился увезти его в самое надежное место. Ты сможешь с ним созвониться.
Созвониться – уже хорошо. Эльман достает из машины мою сумку с моим же телефоном, и я крепко сжимаю ее в руках.
– Садись, Ясмин.
– Пообещай, что с Валентино все будет в порядке, – шепчу одними губами. – Пообещай!..
– Обещаю, – цедит сквозь зубы. – Садись в машину, Ясмин.
Я медленно кивнула.
Эльман открыл передо мной дверь, и я забралась в полностью белый кожаный салон. Здесь было тепло по сравнению с весенней прохладой снаружи, и только сейчас я поняла, как сильно замерзла в длинной рубашке и не в своих брюках.
– Жди меня здесь.
Не знаю, для чего он это сказал, но даже если бы я хотела убежать, это не представлялось возможным – снаружи он приставил нескольких людей, а за рулем уже сидел человек Эльмана.
Я поежилась, и только живой Валентино глушил мою боль в груди. У нас было всего несколько минут на разговор, Валентино сказал, что он в полном порядке и настаивал на встрече.
Эльман вернулся быстро. Будто боялся, что я куда-то исчезну, поэтому решил вопросы так скоро. Я понимала, что это за вопросы – как доставить тело Кармина на родину и сделать это так, чтобы мой отец ни о чем не узнал, в противном случае наша связь больше не будет тайной.
– Поехали, – дает указания водителю и переводит взгляд на меня. – Валентино в безопасности, он отправится на время в другое место.
– Я звонила ему. Почему он не может быть рядом?
– Потому что в моем доме не будут жить другие мужчины, Ясмин. В твоей семье это было нормой. Со мной будет по-другому.
Я быстрым движением руки вытираю слезы и отворачиваюсь. Не знаю, что сказать. Не знаю, что будет дальше. Тело и разум получили такую встряску, что меня до сих пор трясет.
Я не маленькая девочка и знала, какие дела ведет мой отец. Но он всегда ограждал меня от крови и разбирательств. Всегда.
И еще Эльман… он совсем другой. Черт, я так и не поняла, с каким мужчиной связалась. Я знала, как вести себя с итальянским темпераментом, но здесь же огонь граничит с холодом и никогда не знаешь, в какой момент опалит, а в какой – скует инеем.
– Поболит и перестанет, – слышу совсем рядом.
Я качаю головой. Болит. Но не перестанет.
Завтра я соберу себя по кусочкам и приду в себя. Но боль точно не утихнет.