Это была помолвка его сестры, а я сквозь зубы была приглашена его семьей, но Эльман Шах тогда был очень добр ко мне. Он мало улыбался, был немногословен и говорил лишь по делу. Приглашал к себе в гости, но не настаивал. Мы говорили всего несколько минут прошлой осенью, но я уже запомнила: он был скуп на эмоции.
С той мимолетной встречи, на которой Эльман Шах увидел меня впервые, я помнила, как он красив и высок. Даже с моим ростом, я помню, была ему по плечо.
Когда я впервые увидела его, то еще не знала, что он доставит мне столько боли, хотя папа предостерегал, он говорил, что с такими можно только боль познать.
Познать ревность.
Сладость.
Безумие.
А в итоге – все равно боль будет. Как заключительный аккорд.
Но за последние несколько недель со мной произошло слишком много событий, которые вынужденно привели меня сюда – в клуб Эльмана Шаха, членом которого он являлся по совместительству.
– Как ты пробралась сюда, девочка? – спрашивает хрипло, не получив от меня ответа.
Вопрос риторический, а в его глазах полыхает сильный-сильный огонь, который не утихает даже когда его взгляд скользит по моим разбитым коленкам и босым ступням. Босоножки слетели давно, а ноги были изодраны в кровь.
Отец просил меня держаться подальше от Шаха. Нашим семьям не суждено было подружиться – слишком много грязи было между нашими отцами в молодости и не только. Слишком много было пролито крови, много дано лживых обещаний.
Эльман для меня – большой запрет, но он же – моя безопасность.
И еще он чертовски красив – и лицом, и крепким телом с кучей мышц. Ему было чуть больше тридцати, но меня интересовало, какой он внутри? Душой он тоже красив или как его отец – жесток и суров?
Я слегка качаю головой, потому что чувствую себя беспомощной, и это пугает.
– Мне больше некуда было идти, – произношу на выдохе.
Еще недавно я и сама собиралась жить счастливой жизнью, пока мне не пришлось бежать из родного дома. Несколько недель назад жених обвинил меня в измене и, посчитав, что я оскорбила его честь, он объявил войну моему отцу. Мне пришлось бежать из родной Италии, где я жила с отцом и братом, и искать укрытие у Эльмана Шаха. Расскажешь такие страсти кому-нибудь – ни за что не поверят, но это была моя жизнь.
Эльман опускается передо мной на корточки и не очень ласково касается моего лица – на губе едва запекшаяся кровь, он вытирает ее большим пальцем и неотрывно смотрит на меня, словно он ждал меня очень долго.