Холодок по спине сменился ледяной волной. Руки похолодели. Костя откинулся в кресле, оторвав взгляд от экрана. Семьдесят пять минут. Объект реален. Он там. И спутник, этот старый, глючный «Альфа-7», из последних сил держит его на прицеле, как пес, вцепившийся в кость и не понимающий, что она может быть ядовитой.
Страх сменился чем-то другим – ясностью и решимостью, граничащей с отчаянием. Он не мог молчать. Не мог ждать, пока «само пройдет» или Борис доиграет партию. Он встал. Ноги немного подкашивались, но он сделал шаг, потом другой, к креслу Бориса. Гул зала, мерцание экранов, запах старого кофе – все отступило, сузившись до фигуры старшего техника и его планшета.
Костя перекрыл свет от планшета, встав прямо перед Борисом. Тот вздрогнул, поднял голову, и на лице его снова появилось раздражение, готовое перерасти в гнев.
– Костя, я тебе русским языком… – начал он, но Костя перебил. Голос его звучал непривычно тихо, но с такой металлической твердостью, что Борис замолчал, брови поползли вверх.
– Борис. Серьезно, – Костя указал пальцем сначала на центральную панель с мигающим №407, потом на свой терминал. – Семьдесят пять минут. Альфа-7 реально что-то видит. И кружит вокруг. Не глюк. Вот.
Он шагнул в сторону, давая Борису увидеть свой экран, заваленный цифрами и графиками.
– Смотри. Расход гидразина. Корректирующие импульсы. Вот кривая смещения цели. Спутник тратит топливо, чтобы держать этот… этот объект в прицеле. Автосканы не отсеяли его, потому что он не исчезает и не похож на стандартную помеху. Борис, это не сбой.
Борис замер. Он откинулся в кресле, оторвав взгляд от экрана. Его лицо было не просто бледным – оно стало пепельно-серым, как пепел после пожара. Глаза, широко раскрытые, уставились не на Костю, не на панель, а в пустоту перед собой, будто видя там нечто ужасное. Не шок открытия. Шок осознания. Осознания того, что он натворил.
Восемьдесят минут. Восемьдесят проклятых минут сигнал висел, а он… играл в шахматы. Игнорировал протокол. Орал на Костю. Успокаивал себя "глюком". Восемьдесят минут реальный, неопознанный объект маячил на краю их сектора, а старший техник смены Леонтьев демонстрировал образцовое раздолбайство. Его карьера… Нет, хуже. Если этот объект окажется опасным, если из-за задержки что-то случится… Его голова. Или что-то куда более страшное.