Кевин, в своём стиле, не перебивал, не спешил. Он слушал – внимательно, уважительно. Ждал. Момента, когда тишина между словами станет приглашением высказаться.
Они вели беседу, как это умеют только настоящие джентльмены – не ради спора, не ради превосходства.
А ради самого разговора.
Ради удовольствия быть понятым – и понять.
Тем временем на детской площадке, чуть в стороне от террасы, кипела своя, особенная жизнь. Их сыновья с азартом спорили о правилах игры. Два маленьких лидера – снова делили власть пополам, снова находили компромисс.
Вместе с другими детьми они строили башню из песка, всерьёз обсуждая каждую деталь, словно перед ними был не просто мокрый песок, а настоящий взрослый проект.
С такой увлечённостью и глубиной, что казалось – это не пятилетние и семилетние мальчишки, а выпускники архитектурного факультета, только что защитившие диплом. Это был вечер, в котором каждая деталь имела значение. Ни громкий, ни особенный – но именно тот.
Тот самый, когда вдруг ловишь себя на простой и ясной мысли: я дома. я на своём месте.
И вдруг – официант. Немного смущённый, он ставит перед Амалией бокал холодного, золотистого бурбона с прозрачным, как слеза, кубиком льда.
Она сразу поняла: ошибка. Вместо вина – бурбон. Наверное, в суете вечера молодой человек что-то перепутал.
Прежде чем взять бокал, Амалия поправила волосы, убрав непослушную прядь с лица.
Потом мягко улыбнулась и тихо прошептала:
Ну что ж… раз уж принесли – пусть будет.
Он неловко улыбнулся в ответ и так же тихо сказал:
Спасибо.
И звёзды продолжали рассыпаться над морем.
Лёгкий тёплый ветер касался кожи – ласково, почти невесомо.
Вечер был так красив, что не хотелось говорить – только чувствовать. Мир будто замедлился, чтобы дать этой тишине прозвучать до конца.
Амалия посмотрела на бокал – тонкий, прозрачный, словно внутри него застыло само
время.
Сколько лет я не пила бурбон… Пять? Десять?..Пятнадцать?…
Она чуть улыбнулась воспоминанию, которого ещё не было, но которое уже подступало к горлу.
Напиток оказался знакомым до дрожи – терпкий, гордый, взрослый.
Он был не просто вкусом – он был точкой отсчёта.
Началом той жизни, которую она когда-то выбрала – неуверенно, смело, по-настоящему.
И с первым глотком она вдруг снова оказалась там. В том утре.
Особенном. Тихом. Там начиналось всё..