У меня выходной. Я собиралась проспать целый день…
Вообще-то ты обещала мне помочь, – с мягким упрёком произнесла Оливия, устремив внимательный взгляд на Амалию.
Помнишь? Мы же говорили об этом всего пару дней назад…
Оливия была молода, красива – и удивительно целеустремлённа.
Несмотря на юный возраст, она уже работала на одном из главных телеканалов страны. Редактор, сценарист, организатор – она держала под контролем хаос телевизионной кухни, ловко управляя проектами, людьми, сроками.
Мир софитов, репетиций, продюсеров, капризных звёзд и запоздалых правок – всё это не утомляло её, а вдохновляло.
Она была собрана, решительна, грациозна и быстра – как дикая пантера, легко ориентирующаяся среди акул.
С Амалией они встретились в университете.
Факультет журналистики.
Обе – первокурсницы с горящими глазами и пустыми страницами будущего. Обе – с чётким «хочу».
Они поняли друг друга сразу. Без слов.
Так начинается женская дружба – не с «привет», а с узнавания. Они были такими разными.
Но в этой разности – и была магия.
Оливия рвалась в мир кадра и прямого эфира, туда, где каждый день – вызов. Амалия же выбирала тишину.
Она писала. О сокровенном. О том, что не выкрикивают на площади и не выкладывают в сторис.
О ранах. О любви. О боли, которую носят в себе женщины – и чаще всего молча.
Её статьи читали не глазами – сердцем. Она не брала интервью. Она принимала исповеди. Женщины писали ей – тысячи, со всей страны.
О разбитых чувствах. Об изменах. О потере себя. О том, как страшно впустить кого-то снова. Амалия читала это с замиранием. И записывала – точно, бережно, от сердца.
Так формировалась её правда.
С каждым новым письмом, она понимала: лучше быть одной.
Не из гордости – из страха. Не из равнодушия – из недоверия. Мужчины, даже порядочные, не пробуждали в ней желания рисковать. Она пробовала – ходила на свидания. Но уже в первые минуты понимала: нет, не то. не мой. не стоит.
Она уходила – тихо, спокойно. Не обижая, не обещая.
Амалия любила одиночество – не как наказание, а как светлый выбор.
Ее сила – это пустынные рассветы, тихие переулки, лёгкий ветер в волосах и та самая лавочка у стены старой булочной, откуда было видно весь ритм города.
Иногда по вечерам она заходила в бар, спрятанный в колуарах – крошечное место с живой музыкой.
Там не разговаривали. Там слушали. Джаз.