Он отшвырнул удочку, прыгнул в недавно оттаявший канал и поплыл к другому берегу, но было уже слишком поздно.
На голом песчаном участке у канала когда-то стоял храм. Теперь среди обломков давно рухнувших стен росли полевые цветы. Когда мы с мамой пришли туда, люди пытались снять Хуар с дерева. На ней была красная хлопчатобумажная куртка, в которой она выходила замуж, теплые черные брюки и новые матерчатые туфли. На ветру веревка плавно раскачивалась из стороны в сторону.
Под деревом стояла потрепанная бамбуковая корзина, наполненная травой, сверху лежал серп. Хуар повесилась, отрезав кусок от веревки, которой была обвязана корзина.
– Похоже, она внезапно захотела умереть, – сказал старик, – я увидел, как она завернула за развалины стены, и подумал, что она пошла по нужде, поэтому больше не смотрел в ту сторону. Кто бы мог подумать, что она ищет смерти?
Судя по всему, это происшествие напугало старика – содрогаясь от ужаса, он вновь и вновь повторял эти слова каждому, кто прибывал на место трагедии.
От канала исходила прохлада, и солнце лениво прижималось к воде. На противоположном берегу колыхались крупные цветы рапса, и несколько крестьянок пробирались сюда сквозь их заросли. А на хлопковом поле в одиночестве стоял крестьянин и смотрел куда-то вдаль.
В сумерках жители деревни принесли бамбук и фанерные щиты, чтобы соорудить носилки, а женщины тем временем переодели Хуар. По мнению местных стариков, человека надо хоронить там, где он умер, потому что «именно это место выбрала его душа для перехода в загробный мир». До сих пор неподалеку от Финикового сада близ прудов есть несколько могил – это память о тех, кто утонул. Об этом обычае я узнал вскоре после смерти отца.
Однажды поздней осенью того же года я искал птичьи яйца под карнизом дома и вдруг услышал пронзительный крик. Я увидел, что со двора выскочила босая Пуговка, а ее грудь бешено подпрыгивает под рубашкой. Мама бежала вслед за ней, махая мне рукой.
– Задержи ее! – крикнула мне мама.
Пуговка неслась к колодцу на окраине деревни.
– Не смей прыгать в колодец! – Мать задыхалась, по ее лицу ручьями текли слезы страха.
Подбежав к колодцу, Пуговка замерла на месте: она лишь заглянула в него, но не прыгнула. В этот момент испуганная мать наконец остановилась и вытерла пот с лица.