Вскоре после этого стало известно, что война затягивается и армия остро нуждается в личном составе, так что, вероятно, не сегодня-завтра курсанты получат приказ покинуть Синьян и отправятся на фронт.
В те удушливые дни в Синьяне я научился стрелять из пистолета, пулемета «Максим» и миномета. Я начал тайно курить опиум и радовать себя способом, которым не владеет только дурак. А еще я теперь умел прямо на скаку с помощью хлыста задирать женские юбки.
На самом деле мы пробыли в Синьяне чуть больше двух лет. Однажды жарким полднем неожиданно протрубили срочный сбор, мы едва успели построиться, как на плац въехала машина с открытым верхом. Из машины вылез Цюй Жэньфэн на костылях и поднялся на импровизированный помост, чтобы выступить с речью. Малиновка на дереве пищала и щебетала, а у меня в голове безостановочно крутилась мысль – как же мне сбежать из училища, поэтому я не уловил ни слова из речи начальника.
После команды «разойтись» мой сосед по комнате сообщил, что наше обучение завершено и после десятидневной строевой подготовки мы отправимся на фронт.
После окончания военного училища меня направили на службу в штаб Седьмого армейского корпуса. В то время Седьмой армейский корпус дислоцировался в районе Ваньдина и Линьфэня. Я прибыл в штаб в тот момент, когда наступил сезон дождей. Уже несколько месяцев на фронте не велось боевых действий, войска ждали дальнейших приказов, им не хватало снабжения. Наш штаб располагался в долине между двумя горными вершинами. Прямо посреди леса были установлены навесы от дождя из бамбуковых жердей и сосновых бревен. Вокруг витал запах гниющей листвы.
Дождь не прекращался целый месяц. Когда наконец тучи рассеялись и выглянуло солнце, птицы снова защебетали на ветвях. Вслед за дождями пришла холера. В первые же дни после того, как холера начала распространяться по долине, я познакомился с Чжун Юэлоу.
Было это так. Я прилег отдохнуть в казарме, но меня тут же разбудили. К моей койке подошел человек со стетоскопом на шее. Это был сухопарый молодой мужчина лет двадцати пяти, со странно вытянутым лицом, напоминавшим молоток. Он протер руки спиртом, пощупал мой лоб и рассеянно спросил:
– Ходил сегодня?
– Куда?
– В туалет. Понос был?
– Нет.
– А вчера?
– Нет.
– Говори правду! Мы не отправим тебя на карантин.