Я пробыл в карцере всего три месяца, но мне казалось, что прошел целый год. На следующий день после выхода из заключения я получил письмо от Дуцзюань.
Письмо было отправлено в конце зимы и шло до меня почти два месяца. По просьбе жены его написал один старик из деревни Майцунь. Читая письмо, я как будто вновь увидел спокойное лицо Дуцзюань, ее улыбку, одновременно и радостную, и грустную, представил, как она, наклонившись над деревянной бочкой, пьет, громко втягивая в себя воду, словно теленок.
В письме Дуцзюань рассказала, что зимой наши козы принесли приплод – двадцать козлят, а на недавно посаженных во дворе сливах перед тем, как выпал снег, распустились желтые цветы. После смерти матери жена начала работать в поле и теперь научилась всему: выращивать саженцы сладкого картофеля, удобрять пшеничные поля, прясть пряжу. Она по-прежнему живет с Пуговкой, а монах Цзюцзинь в ноябре покинул Финиковый сад – он решил жить в лесу у подножия гор и сажать там табак. Иногда он приходит в Финиковый сад, чтобы проведать Дуцзюань и Пуговку или попросить кого-нибудь принести чайных листьев. Дуцзюань сообщала, что на днях ей снова приснился сон, будто я вернусь домой в день зимнего солнцестояния, и она настолько поверила в это, что купила на рынке кролика и поставила его тушиться, а еще наварила целый таз лапши. Ночью она сторожила жаровню с кроликом, а лапша в тазу так сильно разбухла, что вывалилась через край. Дуцзюань добавила, что с тех пор, как я покинул Финиковый сад, ее сны вдруг перестали сбываться.
В конце письма жена сообщала, что на следующий день ей придется спозаранку идти в маленький городок в сорока ли[17] от Майцуни, чтобы отправить письмо по почте.
Письмо жены заставило меня начать приготовления к побегу, план которого возник у меня еще в карцере. Желание сбежать из училища было таким же сильным, как тогда, когда я в спешке покидал Майцунь, и оно не давало мне покоя.
В конце июня в военное училище прибыл новый начальник – уроженец провинции Хэнань Цюй Жэньфэн, калека с угрюмым лицом. С момента его вступления в должность не прошло и месяца, а он уже расстрелял четверых солдат и одного высокопоставленного инструктора. Первым делом он приказал огородить территорию училища забором из колючей проволоки и поставить высокую сторожевую башню у площадки. Однажды я своими глазами видел, как дезертира, который смог выбраться за ограждение, скосил огонь пулемета, словно птицу, подбитую из рогатки.