– Ты ровесник моего сына. И это странно.
– Что именно, мсье?
– Я поссорился с ним, он слушает всякое дерьмо. Сторонник прогрессивизма! Он окончательно съехал с катушек и считает гениями неграмотных тупиц. Я прихожу в отчаяние! Сегодня музыку сочиняют компьютеры, стоящие в душных комнатах. Пора готовиться к худшему, конец звукозаписывающих студий близок. На следующем этапе пианино отправят в музей.
– Где он, ваш сын?
– Живет со своей сволочной мамочкой. Мы в разводе.
– Почему вы разошлись?
– Припадочная достала меня своим тиранским феминизмом! Хотела помыкать мной, как Бокасса[9] своими противниками!
– И все?
– Все.
– Мне феминизм очень нравится. Он грозный и действенный.
– Пф-ф-ф…
– Кем она работает?
– Адвокатша. Защищает негодяек и преступниц, сражается за них, как злобная сука.
– Адвокат – хорошая профессия.
– Она только и делает, что всех достает! Расхаживает в толстовке с портретом Че Гевары на груди и пьет шампанское у Кастеля, прочитав пару-тройку высокоморальных наставлений. Получил представление?
– А до замужества была такой же?
Он помолчал – видать, стыдно стало, – потом чихнул.
– Выпьешь что-нибудь?
– Или коньяк, или газировку, лучше фанту. На худой конец – кофе. Ничего другого.
– Надо же, какой ты… определившийся!
– А вы чем занимаетесь?
– Работаю экспертом-бухгалтером.
– Нравится?
– Нет.
Мы пили коньяк, лежа на бордовых диванах, целый час слушали сонаты Брамса и молчали. Я смотрел в потолок и думал, что музыка – это язык чувств.
Пора было и честь знать, я засобирался, и тут он представился:
– Меня зовут Ян, а тебя?
– Бабински.
– Подожди.
Он прошел через гостиную, открыл дверцу шкафа, взял стопку CD и отдал мне.
– Держи…
– Спасибо, Ян.
Он захлопнул дверь, а я спустился к себе, поставил музыкальный центр на пол и слушал Брамса. Всю ночь наслаждался божественной музыкой. Открыл заветную металлическую коробку с дротиками и запулил без промаха, все до единого, в маленький круг на дальней белой стене. В яблочко! Под аккомпанемент изысканных вариаций Брамса.
Этой ночью я испытал редкостный душевный подъем – и провел ее без сна.
Несколько месяцев, последовавших за выполнением первого контракта, я регулярно и все чаще консультировался у доктора Шпринцеля.
Бродил по закоулкам подсознания, путешествовал по детству и юности, учился самоанализу и лучшему пониманию себя. Мне всегда были любопытны окружающие, а теперь я стал интересен сам себе.