Пытливо смотрю на него. Он на что-то намекает? И со злостью жду продолжения: «Я предпочитаю быть нищей, но чистой».
Когда-то я любила красивые слова. Высокие стремления, благородные идеалы. Брэгворд излечил меня от глупой романтики. Но о выплюнутой в мерзкое лицо фразе не жалею.
– Женщины порой ведут себя крайне безрассудно.
– Да? – взгляд карих глаз невинен и весел. – Мне же всегда подобные поступки казались потрясающими! В наш век напомнить, что не всё продаётся и покупается – это достойно восхищения.
Досадливо морщусь. В следующий раз, когда мне взбредёт в голову бросаться громкими заявлениями, надо проследить, чтобы рядом не было свидетелей, которые потом разнесут мой вздор по всему миру.
– Боюсь, встретившись с той девушкой лицом к лицу, вы не оценили бы её настолько высоко.
– Если бы мне выпала подобная удача, я попытался бы заслужить любовь столь чистого сердца, – мечтательный вздох. – Но, боюсь, Брэгворд – последнее место в Лэргалле, которое выбрала бы подобная натура… Что с вами, Родери? Вы смеётесь?
Киваю и опять захожусь в приступе смеха.
Вот именно поэтому я и живу здесь три года!
Стук в дверь возвращает меня к расследованию и заставляет принять строгий вид. Незнакомый розыскник протягивает лист.
– Отчёт из Эрноса.
Мы склоняемся над документом. Вильен Сарьэн не покидал столицы. В ночь смерти деда он вместе с полусотней своих сокурсников отмечал успешную сдачу экзаменов. В свидетелях – весь преподавательский состав Университета. Один из семьи точно чист, надеюсь, миллионы пойдут ему на пользу.
Повторное вежливое постукивание и просунувшаяся в щель голова Арукеша.
– Госпожа Родери, господин Даллор! К вам посетители, трое. При́мите?
Маг хмурится. Затем делает знак рукой – проси!
– Чувствую, наш рабочий день не закончится никогда, Родери.
Согласно склоняю голову. Трое, а я жду четверых. Кто-то из внуков задерживается.
В дверь поочерёдно заходят Разшэн, Кейлис и Гурнуш – сыновья горе-поэта. Становится заметно, насколько они похожи на деда и между собой. Невысокие, тщедушные, но нечто петушиное в их облике напоминает о Винкере Сарьэне больше, чем в любом из его сыновей.
– Это правда, что за обман Короны полагается срок? – без приветствия выпаливает Гурнуш. Хотя он и младший, однако чувствуется, что лидер среди братьев.