Марк затушевался и опустил глаза.
– Николай, ну он же по-доброму, – примирительно сказал Данил.
Коля медленно перевёл взгляд на него. Воздух звенел в ушах, и кулаки сжимались сами собой.
– И я. По-доброму. – Так же медленно и с угрозой произнёс он, буравя Данила взглядом. Тот только вздохнул и принялся молча ковырять ложкой в супе. Девчонки, до этого весело переговаривавшиеся, тоже замолчали и смотрели каждый в свою тарелку.
Коля принялся за еду. Аппетит был испорчен. Видимо, не только у него. Он чувствовал, что перегнул палку, что не нужно было отвечать так враждебно, но ничего с собой не мог поделать. Его отношение всё равно рано или поздно прорвалось бы наружу. Так уж пусть лучше рано. Чтобы сразу были расставлены точки над «i». Работать он с ними будет – это как в армии: кто его знает, с кем придётся завтра служить. А вот дружить, никто не заставит. Нет уж, увольте. Он машинально глотал ставший безвкусным суп, как будто выполнял приказ: велено есть, значит, надо есть. Рядом также молча ели «эти».
Его поселили вместе с узбеком Мансуром. Коля этому только обрадовался, лучше уж с ним, чем с кем-то из баптистов. Тот только улыбнулся, пожал Коле руку маленькой сухой ладошкой и куда-то ушёл. Коле выпало жить в самом крайнем домике. Если смотреть от двери, то справа почти сразу стоял забор и буйная зелень кустов и деревьев. Какие-то вьющиеся растения похожие на лианы обвивали кусты и забор. А дальше, в глубине лагеря виднелся ряд домиков для девочек и «очаг культуры» за кустами. У них в домике был свой туалет с раковиной. Наверное, так было во всех домиках для вожатых. Деревянные сортиры были для детей. Коля улыбнулся – офицерам зазорно восседать в одном гальюне с рядовыми. Он мельком заглянул в мужской туалет, да, всё стандартно: ряд дырок в дощатом полу, и никаких тебе перегородок. Ну что ж, тем лучше для него, для Коли.
Вечером им выдали футболки и списки их групп. У Коли стояли две пустые строчки, заполненные от руки – для детей из интерната. Потом был ужин. Коля специально сел после остальных, выбрал место в стороне от баптистов. За обедом он не обратил внимания, а сейчас увидел, что директриса и Элеонора сидят отдельно, за соседним столом, также за ним, чуть поодаль сидел этот Валера, который по технике, а рядом ковырялись в тарелках американец, Наталья и хорошенькая фельдшер Алина.