– Ой, да какое там общество, не придумывайте! – махнула рукой миссис Деверелл, – можно подумать, тамошние господа какие-то особенные! В оперетке, верно, бывали? То-то же! Точно такая же публика, шумят, галдят и пытаются предстать перед другими в лучшем свете, особо ничего из себя не представляя.
– Ну вы же не про мистера Деверелла, – улыбнулась Элизабет. Слова старушки немного успокоили девушку.
– Нет, не про него, – такое сравнение любящая мать допустить не могла, – но про остальных я сказала совершенно верно. Придёте, познакомитесь с его друзьями, полюбуетесь на «Двенадцатую ночь». Ведь это справедливо, вы не находите? Почему вы должны трудиться вместе, а пожинать плоды – только Уолтер?
Несколько дней перед выставкой прошли для Элизабет, как в сладком дурмане. Наконец, спустя многие месяцы ожиданий, она готовилась хоть ненадолго вступить в загадочный мир, о котором так долго грезила наяву. Девушка вспоминала всё, что слышала от Деверелла о его друзьях – прерафаэлитах. Элизабет знала, что среди художников их считают бунтовщиками, чуть ли не революционерами. Как можно быть революционером в таком спокойном искусстве, как живопись, Элизабет не понимала – и оттого росло её восхищение перед людьми, чьи жизни занимали вопросы, бесконечно далёкие от повседневной суеты.
Эленора тоже пришла в большое воодушевление, узнав о приглашении. Впрочем, причина её радости была совсем другой.
– Наконец-то! – обмолвилась она зашедшей в гости Лидии, – с нетерпением жду, когда моя девочка найдёт себе хорошего жениха.
Элизабет подшила своё самое нарядное платье. Тёмно-зелёное, в светлую полоску, оно выгодно оттеняло ярко-рыжие волосы и белизну кожи. Перед выходом девушка немного подкрасилась, уложила волосы. Даже простушку меняют в лучшую сторону подобные манипуляции, а девушку незаурядной внешности они превращают в редкую красавицу. Подправив причёску в последний раз, Элизабет от радости закружилась перед зеркалом. Она не была кокеткой, но осознание своей красоты и молодости пьянило её. Предвкушая потрясающий вечер, девушка вышла к своим домашним, и в их взглядах прочитала то же восхищение, что ощущала сама.
– Лиззи, ты такая красивая! – воскликнула Клара, – я тоже такой хочу стать, когда вырасту.
– Да уж, – буркнул Чарльз, рассматривая дочь, – Пусть Генри проводит тебя. Не стоит ходить без сопровождения в таком наряде.