Увлечённая выставкой, Элизабет совсем забыла о Деверелле и наткнулась на него совершенно неожиданно. Художник стоял возле своей картины – как раз той самой, «Двенадцатой ночи». Он что-то оживленно обсуждал с компанией молодых людей. Они явно были друзьями и, по какому-то общим чертам, девушка поняла, что перед ней остальные прерафаэлиты, те, имена которых с огромным восторгом перечисляла миссис Деверелл. Среди мужчин находилось и несколько дам, весьма привлекательной наружности.
Элизабет хотела было затеряться в толпе, но подумала, что будет выглядеть глупо. Одна из девушек – улыбчивая худенькая брюнетка привлекла её внимание. Заметив, как та держится и говорит, Элизабет постаралась повторить на своём лице её приветливую улыбку и ещё сильнее распрямила плечи. Стараясь не выходить из образа, она пошла прямо навстречу Девереллу. Один из молодых людей, взглянув на девушку, что-то шепнул Девереллу. Тот обернулся.
– О, вот и она! – улыбнулся художник, – я побоялся, что вы не придёте. Друзья, – обратился он к остальным, – позвольте представить мою помощницу, мисс Элизабет Сиддал.
– Вы та самая Виола! – произнёс веснушчатый юноша, – Деверелл прятал вас с невиданным упорством. Теперь я понимаю почему, – от пристального взгляда его тёмно-карих глаз Элизабет зарделась.
– Бога ради, Уотерхауз, не смущай девушку, – брюнетка, привлекшая внимание Элизабет, хлопнула его веером, – не обращайте внимания, – обратилась она к Элизабет, – он совершенно неисправим. Меня зовут Эффи, супруга Джона Рескина и друг… для всей этой сомнительной компании.
В ответ на насмешку, со стороны художников посыпались шутки, которые Эффи с лёгкостью парировала. Однако, Элизабет их не слышала. Рескин? Тот самый Джон Рескин? Слухи о знаменитом критике доходили даже до незаинтересованной публики Ковент-Гарден. Признанный знаток искусства, покровитель молодых талантов, приближённый самой королевы! Сколько раз Элизабет встречала его имя в газетах. И вот теперь рядом с ней стоит его супруга и обращается к ней так ласково, будто их не разделяет огромная социальная и культурная пропасть.
– Мисс Сиддал, да вы бледны, – насмешливо заметил Уотерхауз, – Эффи, наверное, на неё так подействовало ваше имя!
– Да, вы правы, – запнувшись, ответила Элизабет, – я много слышала о Рескине ранее. И совсем не ожидала встретить здесь его супругу.