Спеша к Уотерхаузу, она свернула в узкий переулок, чтобы сократить дорогу. Элизабет рассчитывала пробежать его быстро, но идущий навстречу человек заставил её потесниться. Высокий и худощавый мужчина явно спешил. Проходя мимо Элизабет, он мельком взглянул на неё – и девушку будто бы обожгло огнём. Элизабет вздрогнула, сама не понимая от чего. Она невольно обернулась вслед незнакомцу и долго смотрела на удаляющуюся фигуру.
Несколькими минутами позже, Уотерхауз поинтересовался, видела ли она Росетти.
– Он вышел от меня буквально перед твоим приходом. Ты не могла его не заметить.
– Видимо, он очень спешил, – ответила Элизабе, но подумала о незнакомце в переулке. Впрочем, этот незначительный эпизод вскоре скрылся в недрах её памяти, чтобы потом, годы спустя, она достала его, будто ветхую вещь из старого сундука и крутила в мыслях, придавая первой встречи тысячи разных смыслов.
Впрочем, нельзя сказать, что Элизабет мечтала познакомиться с Росетти. Знаменитый художник был интересен девушке, как основатель братства, но она редко думала о нём, предпочитая жить настоящим, счастливыми, быстротечными днями. Она позировала в мастерских, постоянно виделась с новыми друзьями, беседовала об искусстве, много читала и посещала выставки. Элизабет полюбила братство. Они были дороги ей: любящий скабрезно пошутить Уотерхауз, рассудительный Хант, застенчивый Деверелл, из-за болезни практически переставший появляться в обществе.
И Милле. С молодым англичанином у девушки сложились совершенно особые отношения. Они проводили вместе много времени, значительно больше того, что считалось приличным для холостого мужчины и незамужней девушки. Он единственный среди художников провожал её до дома после работы, а в свободные дни придумывал для Элизабет приятные развлечения. Порой они гуляли по окрестностям Лондона, наслаждаясь зеленью листвы и пением птиц. Иной раз заходили в мюзик-холл, а однажды даже посетили Оперу. Но чаще просто гуляли по любимой набережной Элизабет и говорили, говорили…
Милле ни единым словом не высказал свои чувства, но Элизабет без труда угадывала их. В каждом жесте и в словах, в восхищённом взгляде, и широкой улыбке, которая всегда появлялась на лице Милле, стоило ему только увидеть свою музу.
Да и сама Элизабет заметила, что мысли её всё больше и больше занимает молодой художник. Ей импонировала его мечтательная натура – возможно, она ощущала в Милле родственную душу. Он был её отражением в мужском обличье, и из-за этого внутреннего родства, Элизабет относилась к художнику нежнее, чем к брату, а порой, возвращаясь с прогулки, думала о замужестве. Несмотря на склонность витать в облаках, Элизабет была совершенно равнодушна в любовных делах. Мир отношений никогда не интересовал её. Милле не затронул сердце девушки, но, как мужчина, он вполне ей подходил. И девушка решила, что если он сделает предложение, она примет его.