Лейтенант Вайолет Ярн и следователь Исаак Дарби как два призрачных силуэта выскользнули из полутемного коридора «Киллмор и партнёры» и оказались на открытой площадке над пропастью. Отсюда, через укреплённые перила, был виден спиральный люфт шахтёрских подъёмников Айдоры – низкой, выжженной части Эстеры, где люди добывали эфрозон вопреки смертельным рискам.
– У нас есть ровно пять минут, – пробормотал Дарби, проверяя таймер в планшете. – По радио патруль «Аэрострова Севера» уже вылетел к нам, чтобы сопровождать.
Ярн кивнула и, всё ещё держа в руках капсулу-сигнализатор, бросила взгляд вниз, к насмерть страшному урезу платформы.
– Эту штуку надо передать Дирекции, – тихо сказала она. – Но пока мы не выясним, кто или что активирует новое «эхо эфрозона», любой транспортный коридор под угрозой.
В этот момент металлическая дверь отсека с глухим скрежетом распахнулась – на площадку выскочили двое офицеров в укреплённых костюмах, лица их скрывали затемнённые шлемы. За ними следовал инженер-аналитик Ласло Бенессер – кудрявый мужчина средних лет с испуганным взглядом.
– Лейтенант, – отрапортовал один из офицеров, – подкрепление здесь. Чина на пятьдесят минут раньше графика.
Бенессер одним махом сорвал с плеч портфельчик с бумагами:
– Я привёз вам последние данные по выбросам эфрозона в шахтах. С каждым часом уровень «атмосферного шума» растёт. Если эти всплески действительно исходят из ядра планеты, то вы услышите их из любой точки этого города.
Дарби принял папку: в ней лежали графики с линиями, извивавшимися как энергетические змеи, и рукописные заметки о «аномальном пульсации 7,8–9,2 Гц».
– Это совпадает с датой вашего эксперимента, – отметил он. – Смотри: здесь, 27 июня, в 02:14 по галлеонскому времени, зафиксирован резкий скачок. Точное время активации бокса.
Бенессер взглянул на планшет Дарби и нахмурился:
– Там ещё отчёт о первых случаях «шёпота» среди шахтёров. Они говорили о голосе, зовущем вниз, в глубины.
Ярн посмотрела в темноту над головой: где-то далеко начинался новый шторм эфрозона, пульсирующий зелёным и голубым светом.
– Есть предложение, – сказала она. – Мы остаёмся здесь до прибытия «Переката» – надо передать сведения Элине Синклер напрямую. Она должна понять, что «эхо» не ограничится одной лабораторией.