Когда по команде директора дружная когорта вверенных ей пятиклашек двинулась к школьному крыльцу, Варя, сияя каждой складочкой и ямочкой, прищелкивая каблучками, торжественно прошествовала на виду всей школы.
На классном часе Варька – нет, Варвара Михайловна! – чувствовала себя искусным дирижером необъятно-сложного тридцатиголового оркестра, ясно и звучно манипулируя веселой разноголосицей. Она вспоминала, что ловко отбивала, словно ракеткой в теннис, очередной вопрос, остроумно закругляла чье-то недоумение, изящно наклонялась, чтобы поднять укатившуюся ручку… В каждой ее педагогической жилке подрагивал пьянящий восторг, голова слегка подкруживалась – но руки стремительно взлетали, ставили нужную паузу, метко резюмировали. Правда, все тридцать голов как-то смешивались в один блестящий горланящий пестрый ком… имен она не запомнила, фамилии, особенно нерусские, показались ей невыговариваемыми. Исахужаев Адхамжон! Азизуллаев Абдулазбек! (А ведь у них еще и отчество! – Курбанназаровичи какие-нибудь!)
Нагрузив новехонькие ранцы учебниками, щебечущие взахлеб дети завалили ее букетами – Вареньке не хватало рук, чтобы удержать эту пеструю клумбу…Хорошо, что Аленка-компаньонка прибежала вовремя в школу, помогла разобраться с этой стихийной оранжереей…
Варенька откинулась на стуле, стряхнула морок воспоминаний, поправила седеющие пряди, сняла очки в толстой оправе…
В это мгновение в окно ее первого этажа кто-то коротко постучал. Варенька вздрогнула, потянулась к стеклу, прищурилась…В ноябрьских синих сумерках под окошком стоял улыбчивый молодой человек, лет эдак тридцати. В восточной роскоси его темных глаз было что-то знакомое. Варенька поспешила к двери. Не без робости приоткрыла дверь на цепочку.
– Не узнали, Варвара Михайловна? Вот, проходил мимо, решил зайти попрощаться. В Питер с Полиной переезжаем. Все-таки вы у меня классной были столько лет…
– Абдулазбек? Ну, как же тебя узнать? Да проходи же! У меня и чай есть, только вот заварила!
Долго толклись в узкой прихожей: Абдулазбек извинялся, что не предупредил о визите, Варенька неловко распихивала по полкам вольно разбросанные туфли, ботильоны…
Потом пили чай с чабрецом, лимоном и липовым цветом, с домашними вафлями –
и вспоминали. И то самое первое-первое сентября тоже.
– Я ведь тогда самый маленький в классе был, слабый, болезненный.