Текила с кровью - страница 27

Шрифт
Интервал


– Смотрите, – я показываю исписанный дерганым почерком лист с фразами из записок нашего маньяка. – Видите вот здесь?

Князев со Змеевым, щурясь, пытаются читать, я несколько минут возбужденно рассказываю им свою теорию, пытаясь объяснить связь между строением фраз и наличием психоневрологических отклонений. Первым не выдерживает Апостол, он сползает с меня и кладет тяжелую голову на блокнот.

– Что, Апостол? – Андрей с усмешкой чешет удава по голове. – Тебе она тоже мозг сломала?

– Оль, давай к сути, – кивает Князев. – Ты хочешь сказать, что нам нужно психа ловить?

Нет, ну можно хоть раз вслушаться внимательно в то, что я говорю?! Почему-то студенты, когда я объясняю, быстро все схватывают, а эти двое вроде неглупые взрослые люди, так почему им так тяжело объяснить?!

Вытягиваю блокнот из-под удава, отбрасываю на диван и выдыхаю. Что толку на них сердиться? Да, для них это сложно. Да, я сама два года вместе со студентами ходила на нейро- и психолингвистику, прежде чем начала что-то понимать.

– К сути. Автор этих текстов может иметь видимые глазу неврологические нарушения.

– ДЦП? – с сомнением спрашивает Андрей. Для него эта тема триггерная, я знаю: близкий друг Андрея страдает ДЦП.

Я качаю головой:

– Сомневаюсь. Скорее всего, у него действительно какое-то психическое заболевание, возможно, мания. Речь у него тоже должна быть необычная, возможно, громкость плавает, скорость большая, тема может скакать. А еще у него могут быть достаточно сильные нервные тики. В любом случае, есть какое-то заметное глазу неврологическое нарушение. По крайней мере, если у него обострение.

Князев выпрямляется, задумчиво смотрит в окно, на Андрея, на мой снова начавший дергаться от перевозбуждения глаз.

– Сейчас у всех обострение, – мрачно заключает он и снова впивается в меня глазами. – Может, у тебя и конкретный подозреваемый есть? Постарайся вспомнить, может, крутился рядом кто-то странный.

Нет, не помню, не знаю. Самым странным было выступление в одной поселковой библиотеке – туда действительно пришли люди с ментальными особенностями, но никто из них особого интереса к моему творчеству не проявил. Да и возраст… Это были в основном дети, которых привели или привезли на колясках родители и бабушки. Я показала им красивые картинки с персонажами, сгенерированные в нейросети, сыграла на гуслях несколько простых мелодий, что-то про русскую культуру рассказала. Потом трепавшая поселок с самого утра гроза, видимо, дорвала-таки провода, и в библиотеке выключился свет, ознаменовав тем самым и конец моей презентации.