Феликс неохотно кивнул и, отвернувшись, прижался щекой к прохладному окну. Такое развитие событий он явно не предвидел и пока не мог отыскать возможного решения. Его свободный дух, как запертый в клетку зверь, выпускал истошный вой и острыми когтями царапал рёбра, пытаясь вырваться на волю, но решётка была слишком прочной, а силы неизбежно иссякали. Феликс с особым пессимизмом наблюдал, как за стеклом проносились дома, рестораны, клубы и сгрудившиеся у них толпы радостных людей, которым не терпелось расслабиться и хоть на одну ночь забыть о своих требовательных начальниках, дедлайнах, финансовых или личных трудностях. Именно в это мгновение Феликс с ужасом осознал, что большинство из них (а, может, и все), как и он, являлись заложниками своих жизней, потребностей и бесконечных обязанностей. Для них свобода была лишь относительна: они наверняка старались подстраиваться под ожидания других, а не делать того, к чему лежала душа. Или же не имели возможности, и поэтому сдавались без боя. Выбирали то, к чему давно привыкли. Или, может быть, находили тысячи оправданий тому, почему они не могли изменить свою жизнь, чтобы наконец перестать тратить драгоценное время впустую и обрести настоящее счастье, а не существовать в его обманчивом подобии. Но Феликс не имел права их осуждать, ведь даже зная об этом едва ли был лучше. Он так же, как и они, плыл по течению и не торопился выйти из пригретой задницей зоны комфорта, боясь потерять то, что сумел приобрести. Феликс нашёл свой «лёгкий» путь и, словно зависимый, мёртвой хваткой держался за воровство, потому что оно обеспечивало его стабильностью. Однако ему было давно пора двигаться дальше. Развиваться в том, что приносит истинное удовольствие, а не в том, что вводит в кураж. Он привык гнаться за ощущением адреналина, которое лишь на короткий миг позволяло ему почувствовать себя живым. Стоило же крови перестать бешено бурлить в его жилах, как всё вновь утрачивало какой-либо смысл, а в душе оставалась всепоглощающая пустота.
Феликс закрыл глаза. Может, происходящие изменения были и к лучшему, ведь неизвестно на сколько бы его ещё хватило, прежде чем он окончательно сломался. Может, этот толчок пробудит его. Встряхнёт, как следует, чтобы Феликс наконец перестал держаться за то, что с каждым днём разрушало изнутри всё сильнее. Новое начало. Новая дверь. Вот она, прямо перед лицом. Терпеливо ждёт, когда её наконец откроют. Чтобы повернуть ручку, оставалось лишь отпустить. Отпустить прошлое, отпустить обиды и боль, и разочарование, и злость. Простить тех, кто предал, кто бросил, кто лишил веры. Обрести спокойствие.