И именно в этот момент, волосы, казалось, мёртвого чудовища захлестнули его поперёк талии. Мужчина почувствовал рывок, верх и низ быстро поменялись местами, а ещё через секунду перед глазами вдруг появилась быстро приближающаяся земля, затем его накрыла боль от удара и хруст ломающихся костей, после чего ещё раз и ещё, пока наконец удар головой о какое-то чудом сохранившееся дерево не выбил из всё-таки проигравшего свою битву сахиида остатки сознания.
Очнулся Рамазан от острой боли в ногах. Она была настолько безудержной, что он далеко не сразу понял, что происходит и где он находится. А когда его вдруг протянули по земле, а новый взрыв боли где-то в коленях отдался хрустом костей, сознание сахиира вдруг прояснилось, и он, оглянувшись, ибо лежал на животе, увидел над собой сидящую на корточках спиной к нему огромную горбатую старуху, которая дымилась, исходя сизым паром.
На то, чтобы в голове прояснилось и появилось осознание того, что его сейчас просто пожирают заживо, да ещё и столь отвратительным и противоестественным способом, которым питались кушкафтары, ушло некоторое время. Помог ещё один рывок, немного протащивший мужчину по земле, и его накрыла безумная боль, когда чудовище впихивало то, что осталось от его ног ниже колен, поглубже в свою отвратительную пасть и ряды острых зубов глубоко впивались в плоть, разрывая мышцы и круша кости.
Стиснув зубы, Рамазан подавил рвущийся наружу крик, превратив его в тихий стон, и попытался пошевелить руками. Получалось с трудом, ибо откат, который он получил после использования призыва «Клыка Шахдага» уже вступил в силу. И тем не менее кое-как он всё же сложил руки в первую печать из очередной запретной цепочки, мысленно благодаря святое Древо за то, что наказание за использование предыдущих чар получало именно тело, а не ядро живицы или энергетические каналы.
То, что в результате он просто умрёт, сахиира уже мало волновало. Авшалумов прекрасно понимал, что он уже фактически покойник, ибо каких-либо других возможностей сопротивляться пожирающему его кушкафтару просто не было и, соответственно, стало вопросом ближайшего времени, когда бездна заберёт наконец его душу себе. Так что вопрос стоял, в первую очередь, в том, как именно он умрёт. Как настоящий воин, одолев наконец своего противника, или став кормом для чудовищной твари.