Весь следующий месяц пронесся перед его глазами. Он подумал о горе своей жены, милой ему Сойфрони, и теперь все его возможные муки растворились: перед глазами предстала безутешная маленькая женщина, чьи переживания окончательно его добьют в последний час. Ротр хорошо умел фантазировать и представлять события в ярких красках.
Однако сейчас старшему мерценасу хотелось лишь покрутить свой прекрасный черный ус. Этикет запрещал, и Сирегвад проклинал его всем сердцем.
– Что же ты молчишь, Ротр? – дрожащим старческим голосом произнес Въяль. – Скажи же что-нибудь!
Старший мерценас поднялся с места. С достоинством и без признаков нанесенного удара. Ротр выпрямился и выказал принцессе в своем тоне высокое уважение ее решению.
– Такова ваша воля, моя госпожа, и воля короля, – его голос заставил усадить в кресло Въяля. – В кодексе «Тесака» первой строкой указано: «Неси за прогрешности грех чужой». И, раз уж мы боремся за законность и правосудие, то я заслужил ваш гнев за свое… Разгильдяйство.
Принцесса одарила его улыбкой.
«Хитрец, думаешь обыграть меня своим повиновением? Поверь мне, Ротр Сирегвад, ты представить себе не можешь муки от эссенцерной ломки. Никто тебя не спасет из твоих драгоценных мерценасов».
Ротр стоял, когда стражи распахнули дверь из соседней комнаты. Теперь поднялись все, в том числе и Коариф.
– Его Величество, Лиртом де Ефаль.
«Тон» Фелагса затрещал в ухе. Мерценас резким движением вытащил трос, прижимая ладонь к ушной раковине, и заглядывая между щелей вентиляции.
Обычным бликзерийцам запрещено было видеть короля в целях его безопасности, поэтому Фелагс напряг все извилины, чтобы разглядеть таинственный облик. Кто-то предполагал, что король был белооким бессмертным стариком на посохе с тяжелым горбом на спине. Его высокий лоб якобы обрамляли огромные родинки, а из макушки торчало пару тонких волосинок цвета тумана.
Для кого-то он был статным мужчиной с черной бородой и длинными густыми волосами, собранными в корону из бликсидиана, с грузными перстнями на пальцах, которые стучали в такт его активного сердцебиения. О таком образе думали мерценасы, ведь считали короля похожим на Ротра Сирегвада – Его Величество, должно быть, тоже задорно покручивает усы.
Для третьих титул «короля» был прикрытием. «Королева!» – восклицали некоторые бликзерийцы. Матерей на «Тесаке» было не так много, но каждый знал, что только у них есть способность смотреть на людей, как на своих детей, проявлять к ним все свое беспокойное и трепетное тепло. Только королева-мать могла знать о ранах своего ребенка и уметь их излечивать.