– Мам, все будет хорошо. Успокойся.
– Я напомню тебе. Если вдруг такое случится и меня парализует, чтобы не выгребала из-под меня говно, а сдала в хоспис. Хотя…
– Мама, ну какой хоспис, – не дав ей закончить речь, прервала я. – Ты же знаешь, что я так не поступлю. Я против и соцработника, потому что мне будет стыдно. Значит, я не справляюсь с обязанностями дочери.
Честно говоря, я не знала, как ее успокоить, что сказать и что сделать, чтобы еще больше не ввести ее в тревожное состояние.
– Нет, забудь. Если верить сну, сегодня, возможно, мы видимся последний раз. И мне страшно и больно это осознавать. Но я скажу тебе точно, там что-то есть. Я убедилась в этом прошлой ночью.
– Возможно, мама, что-то есть. Никто этого не знает. И все-таки не думай о плохом, пожалуйста. Чем я могу тебе помочь сейчас?
Я не придавала большого значения ее словам и думала, что спрошу у нее про сон позже, когда она успокоится. Хотя мне казалось, что она будто не в себе, и в то же время вызывала жалость, а в ее глазах я видела страх. Возможно, она врала мне, что сердце ее перестало беспокоить, чтобы не идти в поликлинику, лечебные учреждения она категорически не любила. Не любила медицину и врачей, хотя всегда хотела видеть меня в белом халате. «Чтобы блат был», – отвечала в шутку мама. В то же время ей тяжело было передвигаться даже по квартире, не говоря уже про пятый этаж и дорогу до больницы. Все это – последствия сахарного диабета. Диагноз ей поставили в 2003 году после операции по удалению желчного пузыря. Тогда камни в желчном пузыре обнаружили случайно. Врачи не могли определить причину, почему у пациентки без особых, на первый взгляд, причин каждый вечер в течение месяца поднимается высокое давление. Утверждали, что сердце. Однако по стечению обстоятельств на УЗИ почек медсестра посмотрела всю брюшную полость и обнаружила, что желчный пузырь полон камней. «Еще немного – и вас бы не стало», – добавила медсестра. Хирурги провели срочную операцию. Хорошо, что в том далеком, 2003 году, все обошлось. Сейчас мама сидела на диване напротив меня, и я все больше осознавала, что она погибает. Не только морально, но и физически. И никак не хочет себе помочь. Что делать в такой ситуации мне, что предпринять?
– А чем мне можно помочь? Уже ничем. Я сама себе не хочу помогать. Чем мне могут помочь другие? Устала жить, но и смерти не прошу. Такое тоже бывает. Я никогда не поддавалась унынию, а теперь чувствую, как оно губит изнутри.