Он записал и эту информацию, стараясь не думать о том, что могло попасть в их воду. Промышленные отходы в СНТ «Ромашка»? Это казалось абсурдным. Ближайшее предприятие находилось в десятках километров отсюда, а их водозабор был автономным, питался от собственной скважины.
К вечеру возле клуба СНТ образовался импровизированный штаб по борьбе с последствиями катастрофы. Иван Петрович установил там большой стол, принесенный из собственного дома, разложил карты участков, блокноты с записями, списки пострадавших и контактные телефоны всех служб.
Андрей Комаров сумел перекрыть главную водопроводную магистраль, хотя для этого пришлось сломать замок на техническом помещении. Вера Ивановна дозвонилась до аварийной службы водоканала, но получила стандартный ответ: «Заявка принята, бригада будет направлена в течение 24 часов.» На ее возмущенные объяснения о пострадавших детях ответили, что «все заявки рассматриваются в порядке очереди.»
Зинаида координировала связь с больницей и семьями пострадавших. Она оказалась на удивление эффективной в этой роли – умела говорить с расстроенными родителями, добывать информацию от медиков, организовывать практическую помощь семьям.
Иван Петрович наблюдал за ее работой и удивлялся, как много он не знал об этой женщине. Она проявляла такую целеустремленность и организованность, которую он за ней не подозревал. Ее спокойный голос в телефонных разговорах, умение находить нужные слова для каждого собеседника, готовность взять на себя самые неприятные обязанности – все это открывало ее с совершенно новой стороны.
«Иван Петрович, я созвонилась с санитарной службой,» – доложила она, подойдя к столу с очередной порцией информации. «Они обещают прислать лабораторию завтра утром для взятия проб воды. Но предупредили, что результаты анализа будут готовы только через три-четыре дня.»
«Слишком долго,» – проворчал он, делая новые записи. «А что с детьми? Есть новости из больницы?»
«Состояние Миши стабилизировалось, его перевели из реанимации в обычную палату. Катя чувствует себя лучше, возможно, завтра ее выпишут. А вот маленький Дима… его все-таки госпитализировали час назад. У него начались судороги.»
Иван Петрович сжал кулаки. Каждое сообщение о детях отзывалось болью в груди, напоминая о его собственной утрате. Но одновременно эта боль подстегивала его, заставляла работать еще усерднее, организовывать помощь еще эффективнее.