Теперь этот узел разворачивался, причиняя острую боль. Останки. Это слово звучало так окончательно, так бесповоротно. Дядя Витя был мертв. Все эти годы, пока Андрей надеялся, что когда-нибудь получит от него письмо или звонок, дядя лежал где-то в земле.
Андрей не спал всю ночь, сидя в кресле и глядя на фотографию. К утру он принял душ, выпил кофе и поехал в морг.
Здание районного отделения судебно-медицинской экспертизы встретило его запахом формалина и хлорки, смешанным с чем-то неопределимо тяжелым, что заставляло дышать через силу. Коридоры были выкрашены в казенный зеленый цвет, местами краска облупилась, обнажая серый бетон. Флуоресцентные лампы мигали с едва заметной частотой, создавая ощущение нереальности происходящего.
Андрея встретил пожилой мужчина в белом халате, представившийся экспертом Кузнецовым. Лицо у него было усталое, глаза – равнодушные, как у человека, который повидал слишком много смертей, чтобы воспринимать каждую как трагедию.
«Родственник?» – спросил он, не дожидаясь ответа. «Пройдемте. Предупреждаю сразу – останки в плохом состоянии, пролежали в земле больше десяти лет. Опознание будет затруднено.»
Они шли по длинному коридору, мимо металлических дверей с номерами. Каждая дверь скрывала чью-то последнюю историю, чей-то финал. Андрей старался не думать об этом, сосредоточиться на звуке собственных шагов, эхом отдающемся от кафельных стен.
«Вот здесь,» – Кузнецов остановился у двери с номером семь и достал ключи. «Еще раз спрашиваю – вы готовы? Зрелище не из приятных.»
Андрей кивнул, не доверяя собственному голосу. Дверь открылась, и они вошли в небольшое помещение, где на металлическом столе лежал длинный предмет, накрытый белой простыней. Запах здесь был еще сильнее, въедливый, проникающий в легкие и остающийся там надолго.
Кузнецов подошел к столу и осторожно отвернул край простыни. То, что Андрей увидел, мало напоминало человека. Пожелтевшие кости, обрывки ткани, черепа, в котором зияли пустые глазницы. Но в очертаниях скелета, в широких плечах и длинных костях рук угадывались знакомые пропорции.
«Мужчина, возраст около пятидесяти лет на момент смерти,» – монотонно произносил эксперт. «Рост приблизительно сто восемьдесят сантиметров. При останках найдены фрагменты одежды – джинсовая рубашка, брюки из хлопчатобумажной ткани. А вот это…» – он указал на нечто блестящее рядом с костями кисти, – «наручные часы. „Восток“, советского производства.»