– Есть! – ответил старший охранник.
Врач и охранники вышли, дверь вновь закрылась. Мухин сидел на стуле для допрашиваемых в расстегнутой рубашке поверх не заправленной белой майки, обессиленно склонившись набок, часто дышал и мутным, но озлобленным взглядом из-под приподнятых век смотрел на Тима.
– Кто вы? – тяжело выговорил он.
– Йа Feldpolizeikommissar, – ответил Тим. – Йа веду ваше дéлё о свйаз со преступнайа группа. И ваши подйельники Сотникоф и Корйенйева.
Изможденный подросток промолчал, закрыл глаза и опустил голову.
– Они говорйат нам разнойе, – Тим снова перешел к блефу, чтобы создать у этого юнца впечатление, будто его товарищи уже все рассказывают, и ему бессмысленно отпираться. – кашди показат на другой. Сотникоф говорит, Корйенйева сама полючат комунистически газети и носи́т йево Quartier, а Корйенйева говорит, полючат газети от Сотникоф. И йешо много они говорили, но не всйо йасно.
Мухин издал тяжелый стон.
– Ваше самочуствиэ опйат плёхóй? – с деланным участием спросил Тим, наклонившись чуть вперед – к подследственному. Снова приоткрыв глаза, юноша ответил:
– Можно мне в камеру, где есть, где лежать… Я в своей могу только сидеть… в ней даже ноги не вытянуть… У меня все болит… один ваш… когда нас взяли… приказал меня бить… у меня кожа пооторвалась сзади, и никто меня не лечил… Я уже столько дней в камере сижу на полу, а лечь не могу, потому что места нет… и там холодно…
– Йа буду говорит Kommandant от эта тюрма о болейе хороший место длйа вас, – сказал Тим, кивнув. – Хотите вода? – он подвинул к подследственному наполненный водой стакан, который отказалась принять Коренева. Трясущейся от слабости рукой юноша взял стакан, поднес, согнувшись, к губам, отпил несколько глотков, закашлялся, потом еще дважды сглотнул и, опустив стакан на стол, обессиленно откинулся на высокую спинку допросного стула.
– Ви думат, што ми злёйе звери, – Тим начал повторять Мухину то же, что говорил Кореневой. – Вам так говориль комунистически Agitator. Ми не злёйе люди. Ми войеват против комунистически партиа, потому што она делайет злё наша страна. Ви не шиль врйемйа до kommunistische Revolution, ви знат о то врйемйа только от Agitatoren. Комунисти вас обмановали: то врйемйа биль хороший врйемйа. Росиа биль не гóлёд, бйез красни Terror, бйез рабство от комунисти. Ви менйа понимайете?