– Что? – переспросил Шмидт. – Вы про мусор?
– Да, – сказал Тим. – Хотя бы порубили это все на дрова! Дешевле обошлась бы топка печей, и не пришлось бы часто отвлекать подводы с лошадьми и возниц, доставлять дрова с дальних баз. В этом краю ведь почти нет лесов!
– Не рачительные здесь хозяева! – проговорил Шмидт, поднимая от ветра воротник плаща. – Вообще, ящики обычно делают из хвойных пород, насколько я знаю. А хвойные дрова быстро сгорают. Лучше всего – дубовые.
– Все равно хоть частично этот лом может заменить привозные дрова, – сказал Тим.
– Вы в городе жили, герр комиссар? – спросил Шмидт.
– Родился в деревне, потом мы переехали в Штутгарт, – ответил Тим. – Большой город! Главный город моей земли.
– Вашей земли? – переспросил Шмидт.
– Вюртемберг – моя земля, – ответил Тим. – На юге Германии.
– Ну, и где лучше, по-вашему? – улыбнувшись, спросил Шмидт. – У вас на родине, или здесь?
– Немцу везде своя земля, если он трудолюбив! – также улыбнувшись, сказал Тим. – Здесь скучноватая природа: везде однообразная травяная равнина, очень мало леса. Но почва здесь плодородная, говорят. Река большая – крупные суда по ней ходят. Днепр на Украине больше, конечно.
– Да, Днепр больше! – согласно кивнул Шмидт.
– Вообще-то, я бы съездил на родину! – сказал Тим, в задумчивости посмотрев на дверь в кирпичной стене административного корпуса, через которую они со Шмидтом вышли сюда. – Честно признаюсь вам: я за последние месяцы сильно устал… с командировки на Кавказ. Не могу даже как следует выспаться из-за скверных снов. Может быть… ну, с этой парочкой мы сегодня же или завтра разберемся, потому что чувствую: ничего они нам не скажут, а вот с теми, у кого мы коммунистические газеты нашли, закончить бы дело – и ехать в отпуск. Как вы думаете, Шмидт?
Шмидт пожал плечами.
– Вам виднее, – сказал он. – Вы несете службу.
– Вы тоже несете службу, – сказал Тим.
– Я – только вспомогательную, а вы – основную.
– Да! – Тим вздохнул. – Некогда стало отдыхать, Шмидт, совсем некогда! Каждый день какие-то нападения, диверсии…
Из-за дальнего угла административного корпуса показались возвращавшиеся два охранника, которые вели Марину Иванову со скованными за спиной руками.
– Вот, и девушку ведут! – сказал Тим.
Иванову подвели к Тиму. Девушка – невысокого роста, немного коренастая, зябко поджимала плечи под продувавшим сквозь ее серую кофту ветром, и снова с отчаянным упорством смотрела на комиссара. Холодный ветер, шумевший в ушах, трепал ее длинные и распущенные каштановые волосы.