«Лиам», – она шагнула к нему, и взгляд тут же упал на ногу, на саркофаг. «Ты уверен? Твой кристалл… он активнее. Я вижу по показаниям сети.»
«Он всегда активен», – отрезал Лиам, стараясь не смотреть ей в глаза. Видеть беспокойство в них было невыносимо. «Что за мутант?»
«Не знаем», – ответила Лира, проверяя заряд эмиттера. Ее голос был хриплым после ожогов гортани в геоде Торна. «Сигнатура… странная. Сильная. И светится. Не как раньше. Лея не идентифицирует.»
«Координаты получены!» – рявкнул Хранитель, поднимая планшет. «Движемся! Быстро и тихо! Эльза, ты – в центре. Лира, прикрывай ее. Архитектор…» – он бросил взгляд на костыль, – «…постарайся не отставать. И держи ногу под контролем.»
Они выдвинулись через потайную дверь в основании Башни, выходящую не на площадь, а в узкий, полуразрушенный переулок. Воздух снаружи ударил в лицо – холодный, влажный, с прогорклым запахом гниющих растений, ржавчины и чего-то еще… сладковато-химического. Запах постапокалипсиса. Знакомый. Отвратительный.
Сектор «Рынок Памяти» был одним из самых пострадавших. Когда-то шумный базар, потом арена боев с «Серыми», потом – место, куда свозили кристаллизованных жертв первых волн «Тишины», пока не поняли, что трогать их опасно. Теперь это было поле, усеянное десятками матовых, сероватых кристаллов, похожих на грязные ледяные глыбы. Они торчали из-под обломков, из трещин в асфальте, стояли посреди бывших торговых рядов. В свете тусклого утреннего солнца и нервного Сияния над головой они отбрасывали длинные, искаженные тени, словно пальцы мертвецов.
Именно здесь, у подножия груды обломков, где когда-то стоял павильон с электроникой, они его увидели.
Мутант. Но совсем не похожий на прежних уродливых тварей, пожиравших мусор или нападающих в слепой ярости. Он был… больше. Размером с крупного медведя. Его тело было покрыто не грязной шерстью или чешуей, а пластинами темного, блестящего хитина, местами проросшими короткими, острыми кристаллическими шипами мутно-фиолетового цвета. Из стыков пластин сочилась слабая, ядовито-зеленая люминесценция. Голова – удлиненная, с мощными челюстями, усеянными кристаллическими иглами – была лишена глаз. Вместо них – два впалых углубления, из которых струился тот же зеленый свет. Он медленно, методично раскапывал когтистой лапой землю у основания одного из крупных кристаллов-гробниц, издавая низкое, булькающее урчание. Кристалл над ним слабо пульсировал в такт его движениям, отливая сиреневым.